Михаил Нестеров - Спецназ не сдается

Секретарь: Александр Петрович, это так?

Попов: Я получил устное распоряжение от контр-адмирала Бушуева. Дословно; «Парламентарии требуют от меня помощи. Обеспечь им пару суденышек и дюжину крепких ребят». Что я и сделал.

Секретарь: Обеспечить можно по-разному — для морской прогулки и охраны. Выходит, все в стороне. В стороне от провала несанкционированной операции. Этим определением можно было бы и закончить совещание (...). Кого мы не успели заслушать? Начальника разведки КВФ?

Бобров: (...) На месте я выполнял распоряжения представителя госкомитета Виталия Козырина.

Секретарь: Вы не имели права исполнять его приказы, лишь информировать представителя федерального органа государственной власти, и то в рамках закона (...). Алексей Александрович, почему я не вижу вашего помощника?

Воеводин: Я не смог его найти.

Секретарь: (...) Вы до совещания не общались, Алексей Александрович?

Воеводин: Нет.

Секретарь: (...) Соберемся через три дня. И найдите вашего помощника.

Первый вопрос, который был задан Олегу Боброву, показался каперангу каверзным. Собственно, им контр-адмирал Бушуев начал «отмазывать» высокопоставленного чиновника Совфеда от сорвавшейся операции. Если точнее, то адмирал искал временного козла отпущения. Уже нашел. Вот он, сидит напротив него, косит, как альбатрос, глазом на «высокую» комиссию, в которую вошел сенатор Алексей Воеводин. За три «льготных» дня им предстояло решить все вопросы и прийти к единому мнению: кто понесет ответственность за «провал несанкционированной операции».

Бушуев и Воеводин — неплохая компания. Им даже фамилиями не надо меняться, нервно гонял желваки капитан 1 ранга. Сенатор вряд ли раскроет рот, просто будет кивать или покачивать головой на предложения контр-адмирала, что занести в протокол, а что оставить за его рамками.

Бушуев не спросил: «Это вы отвечали за операцию?», он спросил жестче, решив сразу расставить все точки над "i":

— Это была твоя операция?

— Так точно, товарищ адмирал.

— Кто вербовал агента, работавшего в порту «втемную»?

— Гамма — агент майора Дорофеева.

— То есть агент вербовал агента, — контр-адмирал многозначительно покивал и грозно пошевелил широкими бровями. — Вот откуда начался провал операции! Что могло произойти на пароме?

— Не знаю, я там не был, — ответил Бобров, не осознавая, что тем самым дерзит начальству.

А контр-адмирал, словно был Мюллером, тут же отреагировал:

— Ты там не был. Ты был там, — он перевел взгляд на лейтенанта Перминова.

— Согласно распоряжению командира группы капитана Моравеца, я находился на лодке в качестве командира эвакуационной команды.

— Ты кого-нибудь эвакуировал?

Молчание.

— Почему не отвечаешь на вопрос!

— Только свою подгруппу.

— Где находилась вторая лодка?

— На момент взрыва — по правому борту парома. Скорее всего, ее подмяло накренившимся паромом или затянуло в носовую брешь. Лодка шла с той же скоростью, что и лайнер, и не все бойцы успели эвакуироваться.

Холодный взгляд контр-адмирала говорил открытым текстом («текст» предназначался сенатору Воеводину): лейтенант Перминов при неожиданном взрыве на борту парома бросил своих, возможно, еще живых товарищей и ретировался на ракетный катер. Потом, разумеется, искать погибших и выживших не было смысла. Оба ракетных катера, еще какое-то время маскируясь под рыболовные суда, также поспешили убраться с опасного места.

— Шесть человек, — подытожил Бушуев. — Одна неудачная операция — и потеря шести боевых пловцов. Я хочу тебя спросить, лейтенант... Смотри в глаза, когда я с тобой разговариваю! Хочу спросить: ты действовал профессионально? Ты знаешь, что за шесть лет боевых действий 116-я группа американских «морских тюленей» провела 153 операции, уничтожила более тысячи вьетконговцев, столько же захватила вплен и потеряла при этом убитым всего лишь одного бойца? Одного!

— Это неудачный пример, товарищ адмирал, — Бобров в штыки встретил сравнение российских боевых пловцов с американскими. Наши, считал он, лучше. Им бы зарплату достойную да современное оснащение, и «тюленей» можно загонять на необитаемые острова.

— Ты знаешь лучше? — вздыбились брови Бушуева.

— Знаю. — И парировал примером из той же «американской серии». — Когда при выброске на воду со слишком большой высоты группа «тюленей» разбилась и утонула, а вторую лодку из-за отказа двигателя унесло в море. Мне, конечно, жаль тех парней. — И в этом сочувствии проскользнуло что-то американское.