Михаил Нестеров - Спецкоманда №97

— Неудобно без подарка. Что он любит?

— Пятнадцатилетних мальчиков. Садись, я сказал.

Влад нарочито медленно оглядел охранника с ног до головы и покивал головой.

— Тебе лет тридцать, да?... Если тебя разрезать пополам... — Он тянул время. Но не для того, чтобы оттянуть его. Он выжидал удобного момента для атаки. О подготовленности офицеров ФСО Влад мог говорить долго. Очень коротко — о недостатках, которые агент мог перечислить на пальцах одной руки. Один из них — они фактически не могут угрожать, поскольку их главные функции — физическая защита. Если дернуться сейчас, то не успеешь выхватить оружие. Они же за это время опустошат всю обойму.

Влад играл на теории. То, что он задумал продемонстрировать, на практике ему делать не приходилось. И вообще, наверное, это первый подобный случай. Время для экспериментов неподходящее. Да и в голову это пришло неожиданно. Хотя иногда экспромты удивляют даже их авторов.

Нужно сбить их внутренний метроном, вывести из равновесия.

Однако позы у них по-прежнему как бы расслабленные. Из такого положения и с привычным внутренним балансом они действуют в автоматическом режиме. Их натаскали до автоматизма играть «этюд» с начала, с пятой цифры, с седьмой, с любой. Но не с середины такта.

И в машине ничего толкового не получится — Влад исключил этот вариант сразу. Там — как в клетке. Там не погаснет табло «пристегнуть привязные ремни» и не зажжется другое — «можете погулять по салону».

Каждому потребуется секунда, чтобы сунуть руку под пиджак, вытащить пистолет и произвести точный выстрел. Если руки телохранителя за спиной — что из области фантастики, — чуть больше. А если оружие уже в руках?

Вот на этом безумном факте Влад и выстроил свою теорию-скороспелку, которая могла... Нет, она наверняка станет практикой.

Не думай, что ты можешь, знай это наверняка.

Влад принял решение в считанные мгновения. Но не смог бы сделать этого без мощной базы данных, накопленной за несколько лет работы секретным агентом. В ней хранилось много полезного, основанного всего на двух вещах: наблюдении и анализе. Плохо наблюдал и анализировал — получи соответствующий результат, собственно, продукт этих двух вещей.

Влад словно прочел предостережение на двери: «Не входить! Опасно для жизни!» Но с обратной стороны, когда уже перешагнул через порог и закрыл дверь. Позади пропасть, а сделать шаг необходимо. Ступить на мостик, которого не видно. Но он есть. Нужно поверить в это. Причем с открытыми глазами. «Только прыжок с головы льва спасет тебя».

— Если тебя разрезать пополам, то как раз получится пара пятнадцатилетних мальчиков. Двойной подарок.

Черт... Он все так же спокоен. Невозмутим. Но грубости он не любит. Он не переносит оскорблений, это видно по его глазам. Наверное, потому что была в нем слабина, рожденная на стороне: это левые поручения своего патрона. Хоть немного, но он вознесся над землей.

— Интересно, шеф трахнет сначала твою нижнюю часть или верхнюю? Наверное, нижнюю и только нижнюю: дареного коня он в рот не станет. Особенно в день ангела.

Уже лучше. И цвет лица приемлемый, и ширина ноздрей подходящая, и пар, поваливший из них, комфортной температуры.

Владу было бы в сто раз легче, если бы кто-то из охранников подошел к нему. Он бы использовал его как щит и уложил второго. Но такого идиотизма от них не дождешься.

Сколько их? Всего двое, если не считать водителя? Похоже, так. С того места, где стоял Влад, просматривался лишь край заднего сиденья.

Они привыкли действовать синхронно...

Во-первых, это грамотно. Во-вторых — красиво.

Со стороны приятно посмотреть, как они одновременно запустили руки под пиджаки.

Это угроза, предупреждение. Это стойка. Стрелять они вряд ли станут. Они сами ждут угрозы. Ожидают ее привычно, поскольку вся их жизнь проходит в мелькающей перед глазами беспрерывной череде провокаций. Каждый человек для них — потенциальный враг.

Влад не стал дожидаться повторного приглашения занять место в машине. Для него пришла пора активных действий.

Его руки сделали такое же синхронное движение. Одна откинула полу пиджака, другая выхватила из-за пояса пистолет.

Ствол «хеклера» выходил за рамку пистолета, и казалось, что из окна для экстракции вылетела последняя гильза. Но пока еще не вылетело ни одной. Патрон, затаившись в патроннике, готовился распроститься с пулей, чтобы уже бездушной гильзой уйти по дуге и шлепнуться на землю.