Михаил Нестеров - Демонстрация силы

Николай Кокарев мельком глянул на Завадского и хмыкнул:

— Тебя прикрыть, брат? — Он поднял бархатистую ткань и накрыл тело полковника израильской разведки.

Покрывало оказалось мало — на виду были ноги Завадского. Кок стянул ткань, но обнажилась голова.

Николай бросил возиться с покойником и подошел к столу. Тем не менее продолжил озвучивать тему укрывания.

— Так, что тут нам накрыли на стол? Действительно ядерный заряд. — Кок приподнял очки на лоб и покачал головой: — Ну надо же... Блок управления отдельно. Взрыватель вот в этом продолговатом корпусе. Имеются ручки для переноски. Медные. Какого-нибудь бомжа бы сюда, он бы развинтил заряд на части и сдал в пункт приема ценных металлов, — разговаривал сам с собой Кок и поглядывал на Тимура, охраняющего вход в каюту.

Музаев был в серых джинсах и клетчатой рубашке навыпуск. Краем уха он слушал привычное ворчание товарища, в наступившей музыкальной паузе звучащее неестественно резко.

— Внутри детонатор и много-много съедобного плутония. Вкусный пирожок.

Кок незаметно от товарища вытянул руку и тут же сжал в кулак подрагивающие пальцы. «Спокойно, спокойно, — начал он уговаривать себя. — Если грохнет, больно не будет».

Он поднес кулак к лицу и нервно покусывал костяшки. Глядел то на пульт с цифрами и кнопками в три ряда, как на телефонном аппарате, то на основной корпус ядерного боезаряда. И в голове вдруг зародилась шалая мысль обезвредить ядерный заряд. «С ума сойти!» — прокомментировал дурную мысль Кокарев.

У Кока была такая же, как у Блинкова, привычка. Он собрал длинные крашеные волосы на затылке и перехватил их резинкой в конский хвост.

— Я знаю только один метод разрядить мину.

— Откуда? — спросил Тимур.

— Учили, — туманно ответил Кок. И добавил: — По наглядным пособиям. Надо снять металлический кожух. Под ним плутониевый заряд в таком же металлическом панцире, разделенном на сектора — в американском варианте armor shards. На них провода. Не нарушая проводов, нужно снять хотя бы одну пластину. Тогда внутри взорвется только детонатор. Атомную бомбу разряжать — не мозгами ворочать, — произнес любимое выражение Николай. — Тут делов-то на пару минут. Как сказал Горбатый: «Мы тебя не больно зарежем. Чик — и ты уже на небесах».

— Кок, бросай прикалываться.

Николай вздохнул:

— Представление должно продолжаться.

Он снова взялся за ткань, которая скрывала Завадского. Сдернув с него покрывало, он расстелил его на полу. Вместе с Тимуром они перенесли заряд на пол и завернули в ткань.

Прежде чем выполнить наказ командира, Кок отыскал ориентиры в небе.

— Чуть правее луны и чуть левее Большой Медведицы. И совсем рядом с экватором. Дурак найдет, не то что такой опытный водолаз, как я.

— Зачем тебе ориентиры? — обалдел Тимур. — В этом месте скоро вода закипит.

— Как зачем? Через пару лет я приеду сюда на рыбалку. Знаешь, какие тут будут крупные рыбы? Весельчак сказал бы: глаза, а остальное — жопа.

Они раскачали груз и выбросили его за борт.

— Проблемы? — переспросил охранник. Он направил автомат на Блинкова. — Вход посторонним на мостик запрещен. — Он обращался не только к Блинкову, но и к своим товарищам. Тонкий проводок радиостанции протянулся от наушника за ворот рубашки. Ствол автомата повелительно качнулся. — Выходи отсюда.

Автоматчик шагнул в сторону, продолжая держать «котика» на прицеле.

Джеб сделал шаг, другой, третий. На пороге рубки остановился. Он знал, что предпримет в этом случае охранник. И дождался этого действия. Едва ему в спину ткнулся ствол автомата, Блинков резко развернулся, сбивая локтем оружие. Тут же раскрутился в обратную сторону, опуская руку, и поддел сгибом автомат, волнообразным движением направляя его вниз. Охранник даже не успел нажать на спусковой крючок. В следующий миг «котик», используя автомат как рычаг, бросил противника на пол. Коротко замахнувшись, ударил араба в челюсть.

Не глядя на шкипера, Блинков рванул со щитка бесполезный микрофон и его шнуром связал руки охранника. Вооружился его автоматом и с порога предупредил шкипера:

— Развяжешь его — я вернусь и пристрелю тебя. Держи курс на Бур-Сафагу. И давай гудки: «Терплю бедствие!»

Ранья Санна только в коротком перерыве между хитами обратила внимание на молодых людей, которых, кажется, до этого момента на корабле не было. Четверо стояли у рубки, но потом куда-то исчезли. Двое прошли мимо нее в нос судна: один с длинными крашеными волосами, другой коротко стриженный, чуть ниже и шире в плечах своего товарища.