Михаил Нестеров - Группа особого назначения

— Нет, — покачал головой Кавлис.

— Плохо работает следователь. Из рук вон плохо. Но драки нам не миновать, нутром чую — серьезные ребята, очень серьезные. Нам бы по паре шпалеров на брата. Что скажешь?

— Где их взять?

— Про Евсея не забыл?

Николай долго смотрел на друга.

— А это вариант. Через Костю Печинина можно выйти на Евсея.

— Позвонить Косте?

— Давай. Только не по сотовому.

— Оружие денег стоит, старик бесплатно может не продать. Чуешь, Николо, я уже разговариваю, как еврей. — Зенин набрал номер телефона Печинина и поднял указательный палец: — Здо-ро-во, Кон-стан-тин! Нормально слышно? Угадай, откуда звоню?.. Не-а... Из собственного кабинета!.. Почему понос?.. Ах ты падла! Ты видел, как я метаю ножики? Пригвоздю к стенке. Костя, я по делу. Подкинь номерок Евсея...

Аксенов встречал Баженова в аэропорту на служебной «Волге». Сегодня было не так морозно, столбик термометра поднялся до отметки минус пять градусов. Следователь РУОПа сошел с трапа самолета, перекинув дубленку через руку, а в другой держа вещевую сумку. Его сопровождал помощник.

— Тепло у вас, — сообщил Баженов, здороваясь с Аксеновым. — Когда стюардесса передала, что температура в Новограде всего пять градусов, я вначале не поверил: в Москве сейчас холодно, ветер — слезы вышибает. Познакомьтесь, Дмитрий Иванович, с моим помощником. Майор Седов.

— Олег, — представился спутник Баженова, высокий, чуть сутуловатый парень, ровесник Аксенова.

— Будем работать вместе, — добавил полковник. Он по-хозяйски распахнул дверцу автомобиля и уселся на переднее сиденье, в знак приветствия кивнув водителю.

По пути от аэропорта до городской прокуратуры Баженов предпочел говорить на отвлеченные темы. Он, не оборачиваясь к собеседникам, смотрел вперед.

— Дмитрий Иванович, я еще в прошлый раз отметил: девушки у вас красивые. — Баженов улыбкой проводил взглядом молодую женщину, которая переходила дорогу перед остановившейся на зеленый свет машиной. — Вот в Самаре, говорят, то же самое.

Аксенов промолчал. В свою очередь он отметил, что морщин на лице Баженова прибавилось, сейчас он чем-то напомнил следователю прокуратуры министра иностранных дел России Иванова. Только Иванов не носил усов, а Баженов к тому же имел привычку часто разглаживать их большим и указательным пальцами, слегка приоткрывая при этом рот.

Московский сыщик немного опустил стекло и закурил. В прошлый раз, насколько помнил Аксенов, Баженов курил исключительно «Мальборо», сейчас в салоне запахло... «Примой». Скорее всего самарской; не только красивыми девушками славится Самара. По полу машины прошел сквозняк, ноги у Аксенова быстро замерзли. Наконец Баженов докурил сигарету и поднял стекло.

— Дмитрий Иванович, как ваша семья? У вас дочка, если не ошибаюсь?

— Да, одиннадцатый год.

— Взрослая уже.

Эта «взрослая» недавно пришла из школы вся в слезах и в обиде на мать. Аксенов долго не мог вызвать дочь на откровенный разговор. Потом, когда Ольга рассказала о своих проблемах, рассмеялся, чем обидел девочку. Оказывается, в школе ей дали кличку, причем не имеющую никакого отношения к ее внешности или характеру. «Что, — хныкала Ольга, — раз у меня мать стоматолог, то я совсем уж уродина? Вот пусть ее обзывают так, а не меня».

Отец растерялся. «А как тебя обзывают, дочь?» Ольга отвернулась от него и сквозь слезы протянула: «Челюсти». И весь день ни с кем не разговаривала. А разговор с дочерью оказался настолько неожиданным (для взрослого человека совершенно несерьезным), что отец раз или два, чтобы собственной авторитетной насмешкой искоренить обиду и сомнения дочери, порывался назвать ее Челюстью. Но вовремя останавливался.

Это была вторая кличка Ольги, приклеенная ей беспощадными одноклассниками, первая носила, может быть, более жестокий характер. Как-то в классе писали сочинение на тему «Мы и пернатые». Ольга решила написать про ворон. И вот твердой рукой она вывела на листе следующую фразу: «В основном вороны питаются человеческими отбросами», имея в виду свалки, помойки — дело рук самих людей. Однако эту фразу не так поняла учительница русского языка и зачитала отрывок из сочинения девочки всему классу. На следующей перемене Ольгу уже звали «Отброс». И безжалостно добавляли: «Человеческий».

И вот теперь Челюсти.

Первым делом Баженов отметился у прокурора, просидев в его кабинете с полчаса.

После беседы с прокурором города, удобно устроившись за рабочим столом Прокопца, Баженов, положив перед собой пачку сигарет и зажигалку, приступил к делу.