Михаил Нестеров - Группа особого назначения

— Полтора километра. Может, теперь есть смысл подождать спецназ? — нерешительно спросил Прокопец.

— Порой не хватает каких-то секунд. К сожалению, такое случается. Так что никого ждать не будем. Все, Шура, останавливай машину. Если услышишь выстрелы, дави на газ, остановишься метрах в ста от монастыря.

Водитель скривился, но послушно кивнул.

Кавлис ждал от него именно этого жеста.

— Выходим.

Три открытые двери выпустили «беркутов», последним на мороз вышел Прокопец. Водитель торопливо снимал с себя куртку.

— Эй, прокуратура! Надень, замерзнешь. — И бросил куртку на снег.

Прокопец кивком головы поблагодарил его и поспешил вслед за напарником.

Баженов посмотрел на часы: ровно 15.22. Кавлис буквально припер его к стене, нет ни одной минуты для обсуждений, докладывать в Москву придется из машины.

— Мне нужна карта местности, — сказал он Аксенову, — района Курени. Есть у вас такая?

Следователь покачал головой.

— Сделаем проще. Я тотчас свяжусь с поселковым участковым, он выедет вам навстречу или будет ждать на развилке южного шоссе и дороги, ведущей в Курени.

— Пусть ждет. — Баженов кивнул Седову: — Пошли, Олег, на званый обед. Правда, угощать нас собираются крутой кашей.

«А ты как думал? — усмехнулся Аксенов, провожая полковника взглядом. — Сам же и заварил ее».

Участковый оказался на месте. Выслушав Аксенова, он поспешил на встречу с отрядом быстрого реагирования.

Следователь подошел к окну, нервно хрустнул пальцами. Подышал на окно, смахнул влагу ладонью. Видел, как внизу, уступая место Баженову, из машины вышел майор Кабанов. Седов разместился в другой машине. Оперативная легковушка местного РУОПа — шестая модель «Жигулей», загодя включив проблесковые маячки и подвывая сиреной, первой выехала со двора. Следом за ней — два микроавтобуса с бригадой спецназа.

Прокопец еле успевал за «беркутами». Даже Ловчак с больной ногой был впереди него. Лейтенант хотел спросить Николая, не рано ли они вышли из машины, но предвидел ответ; «Шум двигателя может насторожить обитателей монастыря».

Следователь, сжимая рукоятку пистолета, просто не мог понять, что они будут делать дальше. Ну появятся, как ком с горы, перед монахами, крикнут: «Ложись!» или «Падай! Руки за голову!» Но там, если Николай оказался прав, профи, если и поднимут руки — чтобы произвести выстрел. А если заложник находится в самом монастыре, то успеют ли они?

Слова Кавлиса: «Действовать, исходя из сложившейся обстановки» — были понятны только «беркутам», для Прокопца они являлись туманом. Однако что-то просматривалось за ним. Обстоятельства могли сложиться таким образом, что вначале небольшому отряду придется вести разведку. А там, глядишь, и Баженов с СОБРом подоспеет.

Такой вариант устраивал следователя. Не мог он не устраивать и майора Кавлиса: тот не герой-одиночка, а профи, всегда выбирает оптимальный вариант. Если решит, что нужно дождаться основных сил, тем больше Петр будет уважать его.

Однако лейтенанту хотелось пострелять. Хотя бы для устрашения, в воздух. И его прельщала та мысль, что он будет брать агентов мощной криминальной структуры "Группа «Щит» — не провожать их, конвоируемых спецназом, глазами, а брать: с пистолетом в руке, под громкие хлопки выстрелов. Потом, раненный (а почему бы и нет?), он собственноручно щелкнет наручниками, грубо толкая в спину самого Марковцева: «А ну, пошел в машину!» За такое можно лет десять-пятнадцать в помощниках походить. Зато за спиной слышать: «Это тот самый Прокопец? Который Марковцева?.. А по виду не скажешь. Молодец парень!»

Невольно губы молодого следователя расплылись в улыбке. Нет, желательно взять бывшего подполковника ГРУ до прибытия основных сил. А когда силы прибудут, посмотреть на Баженова очень недвусмысленным взглядом.

Включая второе дыхание, Прокопец достал вначале Ловчака, потом побежал вровень с Кавлисом.

Николай бросил взгляд на часы: четыре без четверти. В свое время, когда группе Кавлиса предлагали специалиста по переговорам с террористами, майор всегда отказывался, он сам вел переговоры. Хорошо ли, плохо ли, заканчивалось все мирно или штурмом, но террористы видели, иные по достоинству оценивали, что говорит с ними человек в черной маске и с оружием в руках. И некоторых это впечатляло настолько, что штурм начинался, собственно, с голоса руководителя группы. Порой специалист по переговорам выглядит обычным конферансье, заучившим текст назубок, имеющим в своем словесном арсенале несколько удачных заготовок, способным ответить на любой вопрос террористов. Но все же именно «человек с ружьем», чьего лица террористы не видят, даже не могут представить его себе, говорит так, что к его словам следует прислушаться. И сделать выводы.