Михаил Нестеров - Группа особого назначения

— Нам нужно уходить отсюда, Слава, — твердо произнесла она. — Слышишь? Пока нас не заметили.

Зубков смотрел на нее будто впервые: она предлагала бросить раненого, взять деньги и уйти с места происшествия. Но она не знает всех тонкостей следственной работы, объяснять ей — слишком долго, а принимать решение необходимо немедленно.

Перед сержантом милиции открывались две перспективы — одна не очень хорошая, другая отвратительная. Он бы немедля последовал последней, если бы у него появилась возможность избавиться от тела, укрыв его хотя бы на время, чтобы потом самостоятельно извлечь пули, скрывая следы своего преступления. Но он не знал, жив ли тот.

Зубков посмотрел вначале на парня, потом перевел взгляд на девушку. Она все поняла. Однако объяснилась с другом своеобразно, согласно сложившейся обстановке.

— Ты убил его.

Вторая перспектива от этих слов не померкла. Когда он предъявит в отделении милиции содержимое «дипломата», там навсегда забудут о том, что от их сотрудника несет водочным перегаром. Заканчивать юрфак он будет уже знаменитым. Дело, которое обещает стать громким, будет раскрыто именно его стараниями — естественно, когда установят личность убитого.

Хорошая перспектива, с личным сейфом, помощником, уголовными делами — и обычной зарплатой. Всю свою жизнь он будет вспоминать этот «дипломат» как факт своей нерешительности. Вот Даша, к примеру, настроена по-боевому.

Она тронула парня за плечо.

— Слава, нам нельзя упускать такой шанс. Ты знаешь, сколько здесь денег?

Зубков невольно посмотрел на девушку, замечая в ее глазах алчный блеск.

— Что ты предлагаешь? — хрипло произнес он.

— Забрать «дипломат» и уходить отсюда.

— Да? А труп? А пули? Мой пистолет прошел контрольный отстрел, это ты понимаешь? Уже утром меня арестуют в родном Октябрьском ОВД. И тебя вместе со мной. А может, и раньше. Простые люди не носят с собой чемоданы с деньгами. Они найдут нас быстрее милиции.

— Пока ты стонешь, нас могут увидеть. Надо извлечь пули из тела, — решительно добавила она. — За такие деньги я готова на что угодно. Как ты не понимаешь, что такой шанс выпадает только раз в жизни!

— Что ты предлагаешь? — повторился он.

— Во-первых, убрать труп с прохода. Во-вторых, подъехать позже на твоей машине, погрузить его в багажник и отвезти в твой гараж. Я сама буду вытаскивать твои пули. — Она намеренно акцентировала слова: твоей, твой, твои.

— Ты ненормальная, Даша! — вскричал Зубков.

Девушка зло прищурилась на него.

— Ты можешь сказать это еще раз, только погромче, чтобы тебя кто-нибудь услышал?

— Могу, — огрызнулся он.

— Желаю успеха.

Девушка, не оборачиваясь, пошла прочь.

Она точно ненормальная. Сержант смотрел ей вслед и думал. На раздумье у него ушло столько времени, сколько потребовалось Даше, чтобы отойти на пару десятков метров. «Неужели она будет ковыряться в трупе, извлекая пули?» — с содроганием думал Зубков, окликнув девушку. Хотя, наверное, она права: за такие деньги действительно можно сделать что угодно. Если они с Дашей сработают оперативно, никто не узнает о происшествии. Однако не стоило сразу покидать это место, кто-то мог услышать выстрелы и вызвать милицию, хотя бы минут сорок нужно понаблюдать за гаражами на расстоянии. Если оперативники не появятся, можно будет скрыть труп между забором и гаражом, места там должно быть достаточно. А если оперы все же приедут, то выход один: спешно появляться перед ними — с геройским видом, «дипломатом» и надежным свидетелем происшедшего.

Это был единственный вариант.

— Через четверть часа будет совсем темно, — напомнила девушка. — Мы можем и не трогать труп с места. За кучей мусора его почти не видно. Что ты решил, Слава?

— Нужно переждать некоторое время, ведь по сигналу могут приехать оперативники. Деньги оставим пока у себя.

— Ты молодец.

Только три минуты назад Даша кричала: «Слава, ты с ума сошел! Убери пистолет!» — кричала наигранно, до этого спровоцировав ситуацию. Деньги затмили все. Зубков даже не представлял себе, что в человеке за такое короткое время могут произойти почти необратимые изменения. Позже, терзаясь, он поймет, что с этими деньгами и этой молодой женщиной он будет связан на всю жизнь — даже если они расстанутся, а деньги ускользнут из рук. Он поймет и то, что способен глубоко, в короткое время разобраться как в своей психологии, так и Даши, уйдет в такие дебри, что станет страшно, гораздо страшнее, чем сейчас, когда он, оглядываясь на неподвижное тело, уходил прочь. Будет ли страшно девушке, когда она, орудуя плоскогубцами, отверткой, будет извлекать из тела пули, было для Зубкова неведомо. Наверное, страшно ей не будет, просто отвращение и брезгливость застынут на ее лице.