Михаил Нестеров - Черный беркут

Кришталь заворочался на своем месте и ворчливо продолжил тему:

— Впору бросать этот бизнес или заняться строгим анкетированием клиентов: зачем вам оружие? Какие цели вы преследуете? А есть ли у вас разрешение на приобретение? Нет? — сходите к участковому, пусть он выпишет вам соответствующую ксиву на хранение и использование гранатомета. Раньше я не задавался подобными вопросами, но в этот раз меня угораздило спросить. Спросил... А может, мне стоило раньше это сделать?

— Не знаю, по-моему, вы хотите спать.

— Наверное... В голове все перепуталось, как у того парня, который не знал, что делать с женщиной. Ему дали совет: заведи свою любимую в лес, положи под березой и взбирайся на нее. Что он и сделал, отбросив красивое выражение: «Самая трепетная близость — духовная», — прислонил девушку к березе и взобрался на нее. Одна из веток не выдержала его веса, и он грохнулся прямо на голову девушки. Вот так и я. Все это забудется. Однако в душе я буду ждать радостного приветствия: «Здравствуйте, Евсей Михайлович! Помните нас?»

— А вдруг такое случится? — Водитель отогнул занавеску спального отсека и посмотрел в глаза Евсею.

— Нет, Шура. Нельзя налить в трехлитровую банку пять литров воды. Я как-то говорил Коле, что только в костюме от Зямы Аграновича я — фигура, а если меня раздеть, я дерьмо. Сейчас я не первое и не второе. На мне нет строгого костюма, и я не голый. Наготу относительно скрывают шорты, лысину — пробковый шлем. Остальное буйно поросло волосами. И я спрошу вас, Шура: кто я сейчас?

Евсей зевнул и чмокнул губами.

— Давайте спать, Шура, поутру тронемся, продадим к чертовой матери грузовик, поделим деньги...

Водитель встрепенулся:

— Поделим? Вы сказали — поделим? Поровну? Евсей Михайлович! Вы что, спите уже?..

Новоград

Аксенов посмотрел на часы: половина двенадцатого ночи. И машинально отметил, что в Таджикистане сейчас на час больше. Он уже давно беседует с майором Кабановым и Сергеем Шевцовым. Следователь все-таки настоял на своем, и после получаса бесплодных попыток Кабанова дозвониться до Сергея он его нашел.

И вот он сидит перед ним. Действительно, ничего надменного в его взгляде нет, хотя глаза смотрят уверенно, почти не мигая.

Следователь прокуратуры задал Шевцову вопрос, на который Кабанов из-за своей неосведомленности ответить не смог:

— Решаете государственные проблемы на местах?

Сергей пожал плечами:

— Надо ведь что-то делать.

— Почему именно таким способом?

— Назовите мне другой. Сейчас вы скажете, что нас не услышат, а если такое вдруг произойдет, голоса наши будут звучать со скамьи подсудимых. С последним я не спорю, Однако мы пока не за решеткой, а нас все же услышали.

— Блинова имеете в виду?

— Да. Хотя первоначально такой задачи перед собой не ставили. Просто стечение обстоятельств. Случайность.

— Я думал об этом. Вы просто дожали Блинова. Его испуг пройдет, а вы к тому времени будете в местах не столь отдаленных. Вы не боитесь, что он отыграется?

— Не боюсь. Он помог искренне.

Аксенов изобразил на лице улыбку:

— Был бы сейчас на моем месте Блинов, он назвал бы вас комиком. Ему неинтересны будни, он всю жизнь прожил в стремлении к празднику. Я довольно точно могу определить его состояние за последние несколько лет. Если сравнить с днями недели, то этот отрезок жизни для Блинова прошел с шести вечера пятницы до полуночи. Но уже субботы. Кстати, я тоже люблю этот отрезок времени. Ничего нет лучше ощущения предстоящего отдыха после трудной рабочей недели. Хуже всего — воскресенье, вновь одолевают мысли о работе. Вот воскресенья-то у Блинова никогда и не было. Он не знает этого слова. Вернее, в его представлении оно звучит несколько иначе: Воскресение. С большой буквы.

— Наверное, в чем-то вы правы.

Снова вопросы, невразумительные, на взгляд Аксенова, ответы. У него заболела голова. К беседе подключился майор Кабанов, разговор сам собой перешел в словесную перепалку. Следователь чувствовал давление со стороны этих двух... как бы их лучше назвать?.. Он буксовал на месте, злился на себя, в конце концов взял тайм-аут и нервно схватил со стола журнал. Как назло, наткнулся на реплику одного знаменитого писателя: «Мы не „потерянное поколение“. Мы — поколение, всю жизнь ищущее потерянный праздник. И, ей-богу, умеющее его находить».

Аксенов отложил журнал. Элита. Бомонд. Тусовки, сытые рожи — и все это в поисках праздника.

Он в очередной раз бросил взгляд на Шевцова: «Парни, ну почему вы-то не ищете праздника? Не сидел бы я сейчас с вами, не ломал голову».