Альберт Байкалов - Зеленая банда

Он торопливо постучал.

— Открыто! — раздался, будто из преисподней, голос.

Привезенцев вошел и непроизвольно сморщился от букета самых разных запахов. Все они вызывали в нем отвращение. Странно, но приди он сейчас, например, к любимой женщине, это, напротив, вскружило бы голову. Как человек, любивший делать своим дамам сердца подарки, он разбирался в женской парфюмерии, и без труда различил среди прочих аромат косметики «Chanel». Точно таким начала пользоваться жена, как только отыскала у себя на лице первую морщинку.

В свете, попадающем в коридор из комнаты, появилась Ольга. В какой-то момент он не узнал ее. Утонченная фигура в черном вечернем платье медленно приблизилась к нему новой волной древесного аромата с едва уловимыми нотами табака.

— Ты куришь? — удивился он.

— Так, иногда, — она посторонилась. — Проходи.

Шестакова взяла телефонную трубку и стала тыкать в кнопки. Привезенцев подошел к окну и посмотрел вниз. По дну каменного ущелья плыли огни машин.

— Это триста восьмой вас беспокоит, я заказ вам делала… Хорошо.

— Мы могли бы спуститься в ресторан, — усаживаясь в кресло, сказал Привезенцев.

— Ты же боишься появляться в людных местах в моем присутствии, — прищурилась она.

— Как раз нет, — покачал он головой. — На этот случай всегда можно сказать, будто обсуждали очередную экологическую проблему.

— Сегодня как раз лучше избежать посторонних глаз, — Шестакова показала ему спину: — Если хочешь, то там бар. Правда, я туда не заглядывала.

«Как раз кстати!» — обрадовался Привезенцев, тут же вспомнив народную мудрость: «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало выпито водки».

Он встал, подошел к бару, сделанному из дерева. Внутри оказалось несколько бутылок с содержимым на любой вкус.

— Ты что предпочитаешь? — спросил он.

— Ничего, — она чмокнула губами. — За компанию могу белого.

Привезенцев взял штопор.

— У тебя есть чем зажечь свечи? — спросила она.

Он неожиданно представил себя при свечах в обществе этой старухи и непроизвольно поежился.

— Нет так нет, — по-своему восприняв его движение плечами, успокоилась она.

В дверь постучали.

— Войдите! — повысила она голос.

Толкая левой рукой перед собой никелированную тележку, в номер вошел официант:

— Добрый вечер… Ваш ужин…

Официант проворно разложил «уши», превратив тележку в сервировочный столик. Ловко расставил тарелки, положил приборы. Центр украсил небольшой жаровней и кастрюлькой.

— Знаете что, молодой человек, — Шестакова подняла на официанта взгляд, — оставьте нас. Я сама справлюсь.

— Вы уверены? — растерялся парень.

— Абсолютно, — кивнула она. — И не волнуйтесь, вы все сделали хорошо…

— Погодите, — остановил его Привезенцев и протянул бутылку: — Открой, пожалуйста.

Когда за официантом закрылись двери, Привезенцев разлил по бокалам вино.

— За что? — он испытующе посмотрел ей в глаза.

— Не мне тебя учить, — она обиженно надула губы, отчего эта детская гримаска на побитом возрастом лице показалась маской смерти.

Он перевел взгляд на картину. Репродукция Шишкина «Лес» неожиданно напомнила охоту, и он отдернул от нее взгляд:

— За тебя!

Они выпили.

Вино Привезенцеву показалось противно теплым.

Ольга сняла с блюда сверкающую металлом крышку. В воздух устремилась легкая дымка пара. С утра Привезенцеву в горло не лез кусок. Но ради того, чтобы оттянуть тот момент, когда они окажутся обнаженными в одной кровати, он был готов съесть все, что угодно.

— Я не говорила тебе, — она встала, наклонилась над столиком и стала выкладывать ему на тарелку кусочки мяса, — но ты мог, конечно, как-то узнать…

— О чем? — насторожился он, непроизвольно заглянув под вырез платья. Увидев повисшую грудь, отвел взгляд в сторону.

— Я была замужем, — следя за его реакцией, она задержала руку с лопаточкой на половине пути от блюда к тарелке.

— Не сомневался, — хмыкнул он.

— Так вот, у меня с мужем был совместный бизнес, — продолжила Шестакова. — Мы начинали его еще в девяностых. С тех пор я не выходила из учредителей и получала причитающиеся мне дивиденды. При том, что мы вложились в него в равных долях, ему отходило семьдесят пять процентов прибыли. Вполне справедливо, если учесть, что я почти не касалась дел после развода.

Она положила лопаточку, закрыла крышкой блюдо и вернулась на свое место:

— До этого года меня все устраивало. — Она взяла в руки вилку и нож.