Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть

— И что же это значит?

— Это значит, что вы очень нужный для Родины человек и можете послужить ее глобальным интересам.

— Которые решаются только в генералитете? — с иронией предположил Виктор.

Но полковник не усмотрел в его словах подвоха и воодушевленно подхватил:

— В генералитете, и не только там.

— Где же еще?

— В нашем… — начал было шеф, но вдруг спохватился. — Я думаю, сказанного достаточно.

— Хорошо, — согласился Виктор и вопросительно посмотрел на шефа. — Значит, для того, чтобы сообщить о результатах вашей поездки в Москву, вы и привезли меня сюда?

— Нет, — категорически заявил полковник. — Я уже сказал вам о моих друзьях в генералитете. Так вот, они считают, что у руля нашего государства должны стоять настоящие люди, которые не только будут крепко держать власть, но и использовать ее на благо народа.

— А как же президент? — растерянно поинтересовался ученый.

— А-а-а, перестаньте! — военный небрежно махнул рукой. — Вы же взрослый человек…

Лишь сейчас Виктор начал мало-мальски соображать, к чему клонит шеф.

«Этого еще мне не хватало», — с досадой подумал Виктор, а вслух сказал:

— Но вы же знаете, что я ученый…

— Ученые нам тоже нужны, — парировал полковник и добавил: — Тем более, такие талантливые, как вы.

Виктор смутился, не зная, что и сказать.

— Вы хотите, чтобы мое открытие было использовано для военного переворота? — робко произнес он.

Полковник досадливо хлопнул себя руками по бедрам.

— Опять вы о том же!.. Я говорю не о перевороте, а о восстановлении подлинно народной власти.

«Пожалуй, спорить с ним бесполезно», — решил про себя Виктор, ожидая, о чем же дальше пойдет разговор.

— Так вот, — вытерев рукой пот со лба, проговорил шеф. — Наша с вами задача подготовить опытную партию роботов…

— Подождите! — вдруг резко оборвал его Виктор и уже более спокойно спросил: — А вы не боитесь, что ваши планы могут быть раскрыты еще до того, как армия монстров выйдет на Красную площадь?

Полковник снисходительно хмыкнул.

— Вы что ли их раскроете?

— А почему бы и нет?

— Каким образом?

Виктор задумался. Он и впрямь был лишен всяких контактов с внешним миром. Вот уже больше месяца он безвылазно сидел в этом лесу, и даже надежда свидеться с родителями таяла, как мартовский лед. Ему позволялось лишь изредка звонить домой, причем только из приемной под недреманным оком секретаря.

— Чтобы кому-нибудь что-нибудь передать, у вас есть один-единственный шанс, — продолжил шеф и, подперев руками бока, презрительно усмехнулся. — Вы можете воспользоваться им хоть сейчас.

Виктор догадался, что полковник намекает на бегство, и ему вдруг стало страшно от мысли, какую долю ему уготовила судьба… А тут еще взгляд его упал на портупею шефа, затем — на кобуру.

«Кажется, он никогда раньше не носил оружия, по крайней мере на виду».

Поймав взгляд Виктора, полковник засмеялся.

— Ну что же вы стоите? Давайте, бегите!

Виктор едва не застонал от сознания своего бессилия.

— Бегите, бегите… — полковник уже хохотал. — Ну что же вы оробели?.. Смелее…

— Ладно, — наконец выдавил из себя Виктор. — Поехали назад.

Шеф вытер выступившие от смеха слезы и весело проговорил:

— За что мне нравится интеллигенция, так это за ее догадливость.

Ничего не ответив, Виктор залез в машину и в ярости хлопнул дверцей.

Обратный путь они проделали молча.

— В конце недели жду вас с отчетом, — как ни в чем не бывало сказал на прощание полковник. — А что касается новой установки, то уже на этой неделе она будет смонтирована. Вы же знаете, я держу свое слово…

Давая вынужденное согласие на сотрудничество с рвущейся к власти группировкой в генералитете, Виктор в первую очередь рассчитывал на то, что переданная Савельеву информация опередит замыслы военных и мировое сообщество не позволит использовать выдающееся научное открытие в целях, которые предопределили ему военные. Что же касается его, Виктора, то он одержимо продолжал свою работу.

Шеф, как и обещал, установил в лаборатории новую камеру, рассчитанную на создание первой искусственной биомодели человека.

В помещении сразу стало тесно. Каждый раз, проходя мимо прозрачного куба, Виктор чувствовал, как замирает у него сердце, однако до поры, до времени не решался использовать камеру по ее непосредственному назначению.

Однако полковник настаивал на скорейшем проведении исследований.