Роман Кожухаров - Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев (сборник)

На «пэтээровцев» старший лейтенант возлагал особые надежды. Они разместились в виду длинного рва с глубокими крутыми стенками. Расчет был на то, что вражеские машины, упершись в естественную преграду, будут вынуждены идти в обход и заведомо поставят под выстрел свои более уязвимые борта. Бить фашистскому «зверинцу» в бока — такова была установка для «пэтээровцев».

Время шло, работа артиллерии в глубине позиций не прекращалась, а вражеских танков все не было видно. Вдруг прямо позади траншеи взвился высокий сноп земли, огня и дыма. Комья земли посыпались в окопы, стуча по выцветшим гимнастеркам, обтягивавшим спины укрывшихся на дне бойцов. Еще и еще взрывы взметались вверх, отступая все дальше в глубь позиций штрафного батальона.

Небо к этому моменту стало отчетливо светлым, и среди рваных клубов разошедшихся от ветра дымных прогалин Федор вдруг увидел маленькие, похожие на букашек, черные точки. То одна, то другая, то третья букашка вдруг выпускала из себя облачко белесого дыма. Спустя несколько мгновений звук далеких выстрелов доносило оттуда и тут же с нарастающим до нестерпимого свистом разрывался где-то позади снаряд.

Букашек, которых можно было разглядеть, становилось все больше и больше. Передние медленно росли, принимая все более угловатые контуры. Но вот утробный, невыносимый вой наполнил небо и подступы к горизонту, усеянные черными точками, закрыла плотная завеса красно-бурого, потом черного дыма. Это дали очередной залп гвардейские минометы. Не успел дым рассеяться, как залп повторился.

Очертания вражеских машин, вынырнувших из огня и дыма, уже можно было различить достаточно четко. Теперь до них уже было меньше километра. Но километровый рубеж заградительного огня удалось преодолеть не всем. Две черные точки остались стоять на месте. От них, охваченных язычками пламени, поднимались вверх черные лоскуты копоти.

— Подбили! Подбили! — покатилось по траншее.

Бойцы кричали друг другу это слово, радуясь, словно дети, неоспоримому факту, в котором можно было убедиться своими глазами, обладающими достаточной зоркостью.

— Получили, гады! Так-то вам, неуязвимым!.. Хоть прикуривай!

Две вражеские машины, даже не успев толком вступить в бой, горели как свечки. Значит, вся эта похвальба про неуязвимость фашистских бронированных монстров оказалась пустой брехней, сказкой про белого бычка!

Всех тут же отрезвил один, потом второй оглушительный «бабах!». Гром выстрелов ударил в спину штрафникам. Снаряды выпустила батарея капитана Артемова, в составе которой был расчет 57-миллиметрового орудия лейтенанта Перешивко. Скорее всего это его пушка нащупала свою цель. Значит, артиллеристы тоже засекли вражеские машины. Теперь вражеские танки и самоходки находились в зоне прямого выстрела.

Орудийная дуэль красноармейцев-артиллеристов и фашистских экипажей танков и САУ становилась все ожесточеннее. Подобравшись еще ближе, метров на шестьсот, танки передней линии снова остановились и произвели по выстрелу. Мощные взрывы сотрясли почву где-то совсем рядом, во втором эшелоне обороны штрафного батальона.

Вражеские танкисты явно выцеливали орудия батареи Артемова, а также пытались бить куда-то глубже, по закрытым позициям, нащупывая точки минометных расчетов, нанесших первый урон наступавшему противнику.

Взвод Коптюка находился как раз на линии огня вражеских танков, бивших по нашим орудиям. Снаряды немецких танков явно перелетали через передний край, где располагались окопы штрафников, но все равно в перекрестье траекторий полетов крупнокалиберных снарядов становилось не по себе.

В голове Демьяна лихорадочно всплывали заученные во время занятий цифры. Калибр — 88 миллиметров, длина ствола — 56 калибров. Неужели это и есть тот самый «тигр»? Сомнений быть не может.

Фашистские танкисты двигались в строгом боевом порядке, расставленные, как по учебнику. С тактикой у немцев мало что изменилось с того времени, как Демьян изучал в танковом училище виды построений немецких танковых рот в наступлении. Тут рота налицо, только без одного взвода. Четыре машины впереди, четыре — в средней линии, в шахматном порядке по отношению к впереди идущим. Позади пять легких танков — группа управления. Где-то там, среди них — и командирский. А может, идет позади, прикрываясь, как и положено, остальными.

Странно, что нет пехоты, которая, согласно требованиям учебника по тактике, должна прикрывать бока и задницы бронированных монстров. И еще одно, совершенно новое для теоретических познаний танкиста Гвоздева: эти четыре огромные квадратные коробки, ощетиненные огромными пушками со здоровенным дульным тормозом. Они и есть — «тигры». Теперь уже никаких сомнений быть не может. Двигаются в первой линии, непробиваемый для русских снарядов броневой таран. По замыслу фашистов он способен проломить оборону любой мощности и крепости.