Сергей Самаров: Стрела Чингисхана

Вообще-то у них машин больше, но эти две всегда у крыльца дежурят. «Уазик», с «обезьянником» в багажнике, и «Форд Фокус» дорожно-патрульной службы. И те и другие – его враги. И те и другие виноваты в том, что произошло с директором школы. Они все не местные. Они дагестанцы, включая начальника районного отдела и его заместителей, и не могут быть своими людьми среди ногайцев. А сейчас и сам Роберт Ильханович больше находится в дагестанских горах, чем в милых его глазу ногайских степях. Так ногайцы и говорят – «в Дагестане», хотя официально Ногайский район тоже относится к Дагестану. Но никогда не говорят, что поехали в Чечню, если едут в гости к другим ногайцам, живущим по другую сторону административной границы двух республик, не считаясь с административным делением, а предпочитая деление национальное. Но теперь Роберт Ильханович гонимый – правда, он своих врагов не боится, а они его боятся. У того, кто не прав, всегда есть причина бояться. В Дагестане Арсланбекова зовут эмиром, но здесь его должны звать мурзой. Пусть боятся мурзу Роберта…

Хотя официально считается, что дом Роберта Ильхановича Арсланбекова находится в районном центре – в селе Терекли-Мектеб, в действительности от дома до самого села добрых шесть километров холмистой степи. То, что считается улицей, – всего-то навсего натоптанная и нахоженная, изредка даже наезженная за сотню с небольшим лет дорога. Этот дом построил его дед, который жил с младшим своим сыном Ильханом, а потом жил Ильхан с младшим своим сыном Робертом. Но таков уж быт ногайцев. Они привыкли к простору и не любят тесноты и суеты. Дома у них всегда расположены далеко друг от друга. Раньше стояли юрты, теперь большинство живут в домах, хотя и сейчас, в двадцать первом веке, можно кое-где встретить юрту. Ногайцы традиции и привычки старших уважают. Конечно, райцентр в районе существует. И похож он на обычные райцентры по всей, пожалуй, России. Такие же улицы, такие же дворы, такие же дома. Может быть, кому-то это даже по сердцу приходится, когда вокруг много людей, но все же настоящие ногайцы живут в стороне от больших скоплений людей и только изредка выезжают в крупные населенные пункты, чтобы купить себе чая, сахара, крупы, муки и продать или, что чаще, сдать перекупщикам мясо и шерсть. Правда, кто ближе живет, тот и на работу в райцентр ходит. Как, например, ходил когда-то Роберт Ильханович. Иногда ходил, иногда ездил верхом, иногда – летом – на велосипеде. Был у него и свой мотоцикл, но ездить на мотоцикле Роберту Ильхановичу не нравилось. Мотоцикл слишком шумное средство передвижения. Едешь на мотоцикле и степь не слышишь. А степному человеку необходимо ее слушать. Эта степная тишина питает каждому степному человеку душу. Лучше уж лошадь. В школьном сарае у директора было специально стойло для лошади сделано. На лошадях иногда и кто-то из учащихся старших классов приезжал на занятия. Но для их лошадей стойла не делали, они просто к коновязи рядом со школой своих лошадей привязывали. И на переменах к ним выходили. Лошадь для ногайца – самый верный друг. Человек таким другом быть никогда не может. Человек так любить не умеет, как животное. Директора школы Роберта Ильхановича даже обвиняли в том, что он поощряет поездки детей в школу на лошадях. Но он поощрял, несмотря на косые взгляды начальства разных уровней, считая, что для ногайца привычка к седлу важнее привычки к сидению в автобусе. Конечно, школьные автобусы тоже были и собирали в школу самых маленьких, кто еще с лошадью управиться не мог. Но к тем, кто приезжал на лошади, директор школы относился иначе, чем к остальным. И его пример стал заразительным. Точно такая же ситуация скоро сложилась и в районном педагогическом колледже, где народные традиции тоже уважали.

И еще директор школы учил детей стрелять из лука. Как его в детстве учил отец, так и он учил своих учеников. Три раза в неделю проводил занятия в спортивной секции и сам с ними тренировался. Лук и лошадь создали ногайца – эта истина пришла из древности, и никакой автомобиль, никакой компьютер не в состоянии изменить человека, если он уважает своих предков. А потомок Чингисхана своих предков уважал всегда. Так его отец воспитывал с самого детства. Теперь отца не стало, а Роберт Ильханович не успел приехать на похороны. Он приехал только на могилу отца, чтобы проститься с ним. Простился по-мужски, без слез, но и без спиртного, хотя в последнее время многие мусульмане переняли это нехорошую привычку у северных соседей. Печаль в душе должна жить, ее нельзя заглушать алкоголем.

Читать дальше