Дон Пендлтон - Рейнджер из Колорадо

Видимость улучшалась. Теперь предметы можно было различать метров за тридцать, а отчетливо рассмотреть — за пятнадцать. Там и сям мелькали огоньки, и с плоскогорья доносились голоса. Вокруг дома кружили какие-то люди.

Болан отнюдь не рассчитывал на легкую и скорую прогулку. Приходилось осторожно продвигаться вперед, медленно переходя с места на место. По-другому было просто нельзя, если он всерьез собирался добиться успеха своего предприятия: ведь с каждой минутой враг восстанавливал силы, перестраивался, укрепляя оборону. Чем дольше Болан наблюдал за противником, тем лучше понимал его тактику.

Прошло уже более двух часов с того момента, как он оставил Унди и ее брата в снежной пещере. За это время он разведал местность, исследовал периметр патрулирования и пришел к неутешительному выводу: в данный момент нечего даже и помышлять о том, чтобы пробраться внутрь охраняемой зоны. Лыжные патрули контролировали склоны гор над плоскогорьем и поддерживали связь с помощью портативных раций. На вершинах дежурили колесные машины, а ведшую к лыжной станции дорогу местного значения перекрывал бронетранспортер на гусеничном ходу. Там же, где не было пологих склонов, громоздились скалы и зияли глубокие пропасти, преодолевать которые в ночное время не отважился бы даже опытный альпинист.

Так что быстрого и легкого доступа в зону не предвиделось.

Существовало несколько способов преодоления линии обороны. Прежде всего, Болан мог бы завладеть одной из машин и, открыв заградительный огонь, прорваться сквозь вражеские порядки. Однако вести машину и одновременно стрелять было крайне затруднительно, тем более что остальные машины могли тотчас же погнаться за ним.

Также пришлось отказаться от мысли забросать дом гранатами и захватить Хэрлсона в плен. Но Хэрлсон мог оказаться среди погибших во время штурма, а с его смертью вовсе не исчезла бы угроза жизни Президента.

Других идей у Болана пока не было.

В двадцать два часа он увидел, как коммандос заняли хижину с лыжным инвентарем и механизмом подъемника, и лишний раз восхитился их военной выучкой. Они действовали безукоризненно. Операция была выполнена быстро и четко. Чуть позже ему удалось перехватить их доклад о все еще горячей печке, кастрюле с чаем, импровизированной постели для раненого и других следах, оставленных тремя беглецами во время пурги. Но вывод, который сделали коммандос, его вполне устраивал:

— Такое впечатление, что они решили спуститься по склону, лейтенант.

— Сколько времени назад?

— Вероятно, перед тем, как утихла буря. Судя по следам, прошло не больше двух часов.

— Вы давно ходите на лыжах, Арнольд?

— Семь лет, лейтенант.

— Вы бы отважились спуститься с горы сегодня вечером?

— По своей воле? Ни за что, лейтенант.

— Я и не собираюсь вас заставлять. Просто я пытался представить, какое же нужно испытывать отчаяние, чтобы отважиться на это.

— Безграничное, лейтенант. На мой взгляд, тут только один шанс из ста на удачу. И даже если они выкарабкаются, есть еще...

Перебив Арнольда на полуслове, в разговор вступил кто-то третий:

— Они не ушли, лейтенант. Мы подобрали окровавленное одеяло за перегородкой. Кто-то у них ранен в ногу. Думаю, это Болан. Такое впечатление, что двое других оказывали ему помощь. Кажется, молодой парень — олимпийский чемпион и завоевал медаль в пятнадцать лет. Но я согласен с Арнольдом. Я бы не пошел на этот спуск даже за целую тонну олимпийских медалей. Особенно с раненым на руках.

— Вот и отлично, возвращайтесь к себе на пост, сержант. Сменяйте своих людей каждые четверть часа. После полуночи мы сократим караул. Я хочу, чтобы все хорошенько отдохнули перед завтрашним выступлением.

— Понял, лейтенант.

Перед Боланом забрезжила надежда. Особое внимание он решил уделить сержанту Арнольду.

Часом позже, когда из-за туч вынырнула луна, Болан еще некоторое время потратил на то, чтобы получше ознакомиться с жизнью лагеря. После напряженной погони и охоты на Болана люди начинали расслабляться. Он тщательно зафиксировал все перемещения часовых и их смены, запоминая сигналы, которыми они обменивались. В половине двенадцатого он присоединился к пошедшим отдохнуть и оказался в компании двух промерзших лыжников. Все трое они направились к машине снабжения, чтобы выкурить по сигарете и выпить по стаканчику обжигающего кофе.

Таким образом, в полночь в рядах караула появился новый боец, который добровольно вызвался заступить в первую смену.