Дон Пендлтон - Аризонская западня

Первый охранник заметил его с расстояния в полсотни метров. Парень, очевидно, не мог поверить своим глазам, поэтому стоял, разинув рот, и пялился на Болана на целых полсекунды дольше, чем следовало бы. Когда же он, наконец, опомнился и потянулся к кобуре, одновременно пытаясь выкрикнуть какое-то предупреждение, все было кончено. Палец Болана слегка коснулся спускового крючка М-16 и парень, кувыркнувшись, замертво рухнул на траву. В другой раз подобный выстрел поставил бы на ноги все осиное гнездо, но практически в тот же момент его перекрыл другой, куда более громкий страшный звук.

Болан глянул на часы — секундная стрелка перескочила на роковую отметку. Ракетная установка на боевом фургоне принялась одну за другой выплевывать громовые стрелы, которые с трехсекундным интервалом мчались к намеченным целям. Первая поразила главные ворота, разнеся их вдребезги. Вторая взорвалась между двумя лимузинами, стоявшими на подъездной аллее. Осколки черной стали и огненной ленты из взрывающихся бензобаков весьма «оживили» чинную атмосферу усадьбы. Третья и четвертая ударили по главному зданию, мгновенно превратив его в чудовищный вулкан, который изрыгал во все стороны языки пламени и клубы густого дыма.

Люди метались вокруг погребального костра, как муравьи вокруг зажженного муравейника. Они что-то кричали и размахивали оружием, но среди них явно царила паника и никто не знал, куда бежать и что делать. Палач помог им разрешить эту трагическую неопределенность, поливая их ряды длинной очередью из своей винтовки. Боевики валились, дергались на траве и отчаянно вопили, когда их пробивали пули в стальных оболочках. Те, кто сумели уцелеть, пытались отстреливаться, но безрезультатно.

Болан выпустил по ним целую обойму, быстро сменил ее и выпустил вторую. А для большей острастки сделал еще несколько выстрелов из М-79 разрывными гранатами.

Горстка раненых отчаянно старалась найти хоть какое-то безопасное место.

Болан позволил уйти этим недобиткам и сосредоточился на самом здании. Местами оно ярко пылало, местами было серьезно повреждено — там, куда попали ракеты, но в основном выдержало удар и по-прежнему высилось как символ всего того, что Болан жаждал искоренить в Аризоне. Нацелив на дом гранатомет, Палач выпускал заряд за зарядом, стреляя попеременно то разрывными, то газовыми гранатами. Кладка разлеталась во все стороны, обломки кирпичей, точно блохи, выпрыгивали из дымовой завесы. Чуть погодя взрывы загремели внутри здания, и чернильные столбы дыма вознеслись в безоблачное аризонское небо.

Этого было достаточно.

Послание получилось громким и отчетливым.

Некоторое время Болан стоял неподвижно, оглядывая сожженную усадьбу. Запах пороха и горелой плоти забивал ноздри. Палач круто развернулся и пошел назад той же дорогой, какой и прибыл.

Трудно сказать, уцелел ли Бонелли в нынешней бойне. В любом случае Палач сообщил ему все, что хотел. Дал знать: легкой победы в аризонской игре не будет... Если вообще игра продолжится...

Хотя, конечно, настоящая битва еще была впереди — там, на севере. Из прослушанных записей телефонных переговоров Болану стало ясно: в зону боевых действий направлены свежие силы. И оставалось только догадываться, сколько адского пламени и громовых раскатов таит в себе ближайшее будущее.

Такие люди, как Хиншоу и Моралес, всегда являли для окружающих смертельную угрозу, о которой среднестатистический обыватель даже и догадываться не смел. Беспредельная жадность, соединенная с военной выучкой, да плюс к тому безудержная жажда власти — все это, вместе взятое, не могло принести обитателям Аризоны ничего, кроме мучительной гибели и бесчестия.

Но разве кто-либо из этих людей просил Мака Болана стать их защитником?

И вообще: разве рядовой законопослушный гражданин не воспринимает ярких представителей преступного мира как своего рода романтических героев, бунтарей, бросивших вызов системе?

Все так. Но Болан и не ждал оваций. И не намеревался исцелять Аризону от ее собственных болячек. Он появился здесь отнюдь не из желания кого-то поддержать или спасти. Просто не быть здесь он не мог!

Он был Карой. Не судьей, не обвинителем, даже не приговором.

Мак Болан был Карой мафии. Он знал это и безоговорочно принимал эту роль.

Ну, а население Аризоны пусть примет то, что сможет...

— Трудно поверить, что один человек способен натворить такое. — Пол Бонелли находился в точке закипания. Его сузившиеся глаза с холодной яростью осматривали лагерь, фиксируя ужасающие разрушения.