Дон Пендлтон - День грифов

Выстрелом из гранатомета Мак разнес вдребезги входную дверь и ворвался в коридор.

Если снаружи поле боя походило на один из дантовых кругов ада, то и внутри дома дело обстояло не лучше: там царила паника и животный ужас. Первым, кого увидел Болан, был Роберт Дамон. Он лежал за остатками входной двери, у него не было половины лица, и тело его дергалось в предсмертной агонии. Рядом с ним валялся еще чей-то труп, превращенный буквально в решето. В большом салоне на втором этаже свирепствовал пожар и как раз в тот момент, когда Мак вбегал в холл, оттуда рухнуло чье-то охваченное огнем тело.

Ла Карпа сломя голову мчался к черному ходу в сопровождении двух человек из его охраны, надеясь скрыться от возмездия, которое олицетворяла фигура высокого широкоплечего человека, одетого в черное.

Один из охранников на бегу обернулся и дважды выстрелил из револьвера в сторону Болана, но его пули пролетели далеко от цели. Мак немедленно ответил длинной очередью из М-16 и тем прервал спасительный бег троицы. Под ударами пуль их тела пролетели по инерции вперед и, как снопы, попадали на пол, корчась в лужах собственной крови.

На верхнюю площадку лестницы из коридора выскочил человек с автоматом и суматошно начал поливать свинцом стену напротив, словно хотел уничтожить только ему одному видимый призрак.

Болан пригнулся и, спрятавшись под лестницей, бросил наверх гранату. Не дожидаясь взрыва, он вбежал в рабочий кабинет Томми Сантелли.

На полу в луже крови с длинным ножом в груди лежал Марио Куба.

Его убили уже давно. Трупы Билли Гаранта и двух человек из охраны Ла Карпа лежали рядом с ним и уже успели окоченеть.

Да, как и предполагал Болан, грифы начали с того, что стали выклевывать друг другу глаза.

Потайной ход в берлогу Сантелли был открыт, и на пороге стоял Кармен Редди. Он не увидел, а скорее почувствовал, как Болан вошел в комнату, и резко обернулся ему навстречу. Лицо Редди было разбито, плечи опустились, и интендант потерял весь свой великосветский лоск. Его прежде безукоризненный костюм представлял собой окровавленные лохмотья, на лбу красовалась большая рваная рана, а верхняя губа распухла и сочилась кровью. Судя по всему, борьба с Марио оказалась нелегкой, но даже звериная сила начальника охраны не устояла перед жестокостью в сочетании с хитростью.

Теперь в интенданте не осталось ни грамма жестокости, ни капли хитрости: его остекленевшие от ужаса глаза остановились на до зубов вооруженном человеке в черном комбинезоне.

Черный Туз Фрэнки бросил к его ногам значок снайпера. До смерти перепуганный Кармен открыл рот:

— А-а... а...

Больше он ничего не успел сказать. Очередь из М-16 прошила Редди наискосок от бедра до плеча. Отброшенный ударами пуль, он упал спиной к стене у края раздвижного панно и бессмысленным взглядом уставился на значок, лежавший у его ног.

— Итак, советник, чем я могу быть вам полезен? — любезно осведомился Черный Туз Фрэнки у Ларри «Торгаша», находившегося в комнате покойного Сантелли.

— Ах, черт возьми, это вы, Фрэнки!

— Вы ошибаетесь, я не Фрэнки, попробуйте угадать еще раз.

— Да, мы в курсе. Кто-то в Лодердейле...

Советник опустил голову, потому что не мог смотреть в глаза человеку, стоящему перед ним. Видимо, вид великана, увешанного оружием, привел его в панический ужас. Внезапно угловатым, механическим движением Ларри протянул Болану книги, которые держал в руках.

— Возьмите, — задыхаясь, пролепетал он. — Вот бухгалтерские книги.

— Вы мне их уже давали.

— Это мои личные.

— Вы полностью признаете себя виновным, советник?

— Думайте что хотите, в конце концов, это неважно... Как бы там ни было, это настоящие книги, и речь идет не о сорока, а о пятидесяти миллионах. Да, пятьдесят миллионов были погружены на судно!

— Если я правильно понимаю, то на этой махинации вы очень неслабо поднялись?

— Естественно, а разве вы поступили бы иначе?

Советник, казалось, начал приходить в себя — он стал говорить увереннее, и весь его прежний апломб начал постепенно возвращаться к нему.

— Будьте же благоразумны, — снова заговорил он. — Такие деньги! С ними мы можем купить весь мир, понимаете? Весь этот чертов мир.

— Кто это — мы?

— Вы и я, конечно. Почему бы и нет? Ведь никто ничего не знает. Даже был бы жив Сантелли, и то он не смог бы нам помешать. Он вообще был законченным дебилом, неспособным разобраться в своем текущем банковском счете. Но теперь, Фрэнки, перед нами открываются грандиозные перспективы!