Дон Пендлтон - Возвращение к истокам

Уотерби презрительно хмыкнул:

— А кто к этому приложил руку, скажи на милость? Я и раньше тебя предупреждал, и теперь предупреждаю. Ты ввязался в грязную игру, победить в которой тебе просто не по зубам. И конец всей этой истории мне совершенно ясен. Запомни, мистер: уже сейчас ты — обычный кусок мяса, ожидающий похорон. И не рассчитывай на чудо. — Неожиданно взгляд капитана потеплел. — А вообще-то, старина, ты — самый лучший человек, какого я видел за свою жизнь. Даю тебе пять минут — это более чем достаточно. Ну, а потом пеняй на себя: так легко, как ты сюда вошел, ты отсюда уже не выйдешь.

— В таком случае четыре из них я проведу здесь, — невозмутимо отозвался Болан.

Наконец-то полицейский позволил себе улыбнуться:

— Вечная твоя манера давить!.. А что, удостоверение, которое ты мне предъявил, и впрямь настоящее?

Болан покачал головой и одними губами ответил «нет».

— Но время от времени оно помогает, — добавил он уже громче.

— Только не здесь, дружок. И запомни это на будущее. Итак, они направили против тебя целый батальон... А что это вообще такое — батальон?

— Несколько сотен человек. Вертолеты. Вездеходы. Возможно, какое-то экзотическое вооружение. Даже могут быть обученные собаки.

Уотерби задумчиво поковырял в носу:

— Короче, похоже на военизированное подразделение.

— Не похоже, а именно так и есть.

— Тогда тебе лучше сматываться.

— Я надеялся, что ты свяжешься с властями штата и графства и уговоришь их установить дорожные заслоны. Хорошо бы закрыть несколько аэродромов. Словом, нужны конкретные меры.

— Почему я должен этим заниматься? Я даже не знаю, что к нам скоро пожалуют гости.

— Теперь ты знаешь все, Ал, а мне и вправду пора уходить.

Капитан пристально взглянул на Палача.

— Значит, ты не передумал? — спросил он после тяжелой паузы.

Болан пожал плечами:

— У меня всякий раз возникает одна и та же проблема, капитан. Сейчас она выступает в образе вражеского батальона. Сомневаюсь, что кто-нибудь их остановит. Так что мне понадобится все то время, которое ты сможешь мне подарить.

Уотерби медленно покачал головой:

— Я понимаю: тебе неймется их достать. Вероятно, с этим ты управишься быстро. Но сколько же потребуется времени для твоего спасения, дружок? Ты об этом подумал? Неужели ты еще не выпил достаточно крови, чтобы омыть грехи всего мира?

— Ты говоришь так, будто я затеваю какой-то званый пир.

— Месть — всегда пир, разве нет?

Болан в свою очередь пристально поглядел на полицейского.

— Думай, как считаешь нужным. — Он поднялся. — Мои четыре минуты истекли.

— Поверь, это не праздный вопрос, — доверительно начал Уотерби. — Слышал бы ты, какие споры возникали у меня с моей женой, Алисой! В ее представлении ты чем-то похож на Джека Армстронга [1] этого стопроцентного янки на все времена Я ей постоянно возражал, что в реальной жизни все получается по-другому. И если это не месть, то что же тогда? И почему даже такой крутой гусь, как Гарольд Броньола, каждый раз преисполняется отеческой любовью, когда ты спотыкаешься на своем пути? Что заставляет хороших, порядочных полицейских забывать о долге и чести мундира и с восторгом смотреть тебе вслед?

На секунду Болан задержался у двери и угрюмо пробормотал:

— Ладно, Ал, пустое. Что же касается заслонов на дорогах...

— Я попробую.

— Вот это да! — тихонько присвистнул Болан. — Ты только что задал мне кучу вопросов, капитан. Позволь, со своей стороны я добавлю еще один. Как могло получиться, что такой опытный и закаленный полицейский, всегда ненавидевший перекладывать никчемные бумажки, вдруг вошел в сговор с преступником, которого разыскивают по всей стране? Подумай об этом на досуге.

Он вышел в коридор и возле двери столкнулся с другим полицейским — молодым здоровяком с наивным, почти детским лицом.

— Привет, Паппас, — отсалютовал ему Болан и направился прочь.

— Кто это был? — спросил сержант Паппас, появляясь в кабинете.

Уотерби вздохнул и, заложив руки за спину, медленно прошелся вдоль окна.

— К нам, — торжественно провозгласил он, — заглянул на огонек сам Джек Армстронг.

— А мне показалось, что он похож... Кто такой Джек Армстронг?

— Ты еще слишком юн, мой мальчик, чтобы лично знать его. Он — трепетный анахронизм, исчезающий символ американского образа жизни.

— Я и вправду не знаю, о чем ты говоришь, капитан. Но он назвал меня по имени. Откуда оно может быть ему известно?