Дон Пендлтон - Выжить в Сиэтле

— Так это и есть твое дело? — спросила она.

Мак кивнул.

— Да, в этом заключается его суть.

Только теперь девушка начала осознавать всю опасность ситуации.

— Но куда же мне идти? — воскликнула она. — Я не знаю, с чего начать. Я оставила дома свой кошелек... у меня нет ни цента!

Болан вздохнул и отвел взгляд от ее встревоженных глаз.

— Ну, хорошо, — устало сказал он. — У тебя есть еще один шанс. Но он может оказаться куда более опасным, чем то, о чем я говорил раньше.

— Шанс? Я согласна на любой, — выпалила она. — Кроме того, что может быть опаснее уже обрисованных перспектив?

— Я, — спокойно ответил он.

— Что?!

— Некоторое время ты можешь оставаться здесь. Но знай: любой человек в этом городе, который не в ладах с законом, но имеет оружие, будет охотиться за мной. Ты рискуешь угодить в такую мясорубку, что любой контракт покажется тебе настоящим пустяком, по сравнению с тем, что тебя ожидает. Если же ты остаешься со мной, тебя никто не должен видеть. Ты будешь пленницей в этом фургоне.

Глаза Дианы удивленно округлились.

— Пленницей?

— Добровольной пленницей, — мрачно улыбаясь, поправил ее Болан.

— А как насчет пленницы любви? Я думаю, мы могли бы кое над чем поработать и по этой линии.

— Не стоит делать на это ставку, — пробурчал Мак. — С этого момента я буду очень занят.

— А я рискну, — прошептала она, засмеявшись прерывистым, горловым смехом. — А что мне терять? Мне нравится выбор, предложенный вами, мистер Болан. Война и страсть — сочетание очень пикантное. Но, право, тебе совсем не стоило запугивать меня до смерти только для того, чтобы...

Она заметила блеск отчаяния в глазах Болана и, горько улыбнувшись, сменила тему разговора.

— Прости, я не права. Честно, прости. Я просто кривляюсь. Мне очень жаль, поверь. Судьба очень жестока, правда? Я имею в виду, твоя судьба. Ты ведь тоже пленник, да? Пленник своей собственной войны.

— Да, моя жизнь не так проста, как это кажется, — признал Болан. — Но я сам раздал карты, Диана. Это моя игра, и не стоит заблуждаться на этот счет. Не забудь, я тоже играю на интерес, и мой интерес очень велик.

Она вздрогнула и протянула к Болану руки.

— Теперь это и моя игра, — прошептала она.

Шел дождь, какой бывает только в Сиэтле. Угрюмые свинцовые облака повисли над всем прибрежным районом. В течение вот уже двух часов из них, как из губки, неослабевающим потоком сочилась холодная вода. Стоило закрыть глаза, и возникала иллюзия, будто снова находишься во Вьетнаме в сезон муссонов. Впечатление нарушалось тем, что холод пробирал до самых костей: как-никак Штаты — это не Индокитай.

Какое-то время плащ-накидка позволяла Маку оставаться сухим, но вскоре холодные струйки нашли лазейки в капюшоне и заструились по шее; ноги промокли еще раньше, зато плотная завеса дождя служила достаточно хорошим укрытием от посторонних глаз — даже у такой отвратительной погоды был свой плюс.

Болан уже с полудня следил за небольшим загородным домом, в котором размещалась штаб-квартира «Пасифик Нортвест Ассоушиейтс» — берлога Найберга. Диана Вебб набросала ему внутренний план дома, и теперь Мак знал здание не хуже любого, кто в нем находился. Это было небольшое, почти квадратное одноэтажное сооружение. Первоначально оно предназначалось для размещения филиала какого-то банка и примыкало к стоянке автомашин возле большого торгового центра. С тех пор сохранилось окно, через которое клиент мог получить деньги, не выходя из автомобиля. Диана объяснила, что окно это продолжало использоваться по назначению и через него Найберг вел «довольно значительный объем операций», но за последние два часа к нему никто не подъезжал.

Первые десять минут Болан вел наблюдение из машины — взятого напрокат «ферлейна», но затем вышел наружу, отдавшись во власть непогоды, чтобы иметь лучший обзор.

С полудня посетителей не было, никто также не выходил из здания, и это уже начало беспокоить Болана. Он вошел в телефонную будку, бросил в щель аппарата монету и вызвал полицию.

Ему ответила телефонистка, дежурившая на коммутаторе. Изменив голос, Мак спросил:

— Вы не могли бы соединить меня с дежурным офицером службы общественной информации?

— А кто его спрашивает? — полюбопытствовала девушка.

— Петерсен, из агентства «Юнайтед Ньюс».

— Одну минуту, сэр! Я проверю, на месте ли он.

Болан закурил отсыревшую сигарету и взглянул на часы. Не прошло и двадцати секунд, как в трубке снова зазвучал голос телефонистки: