Андрей Воронин - Слепой. Живая сталь

– И вы действительно считаете, что нам необходим именно русский механик-водитель?

– Увы, сеньор генерал, – по-прежнему глядя прямо перед собой, вздохнул Суарес, – это так. И не просто русский, а знакомый с данной конкретной моделью. На этом настаивают члены экипажа, но дело не столько в них, сколько в том, что это представляется действительно необходимым. Танкистов хватает и у нас, но без специальной подготовки управлять этой машиной – то же самое, что, получив лицензию на пилотирование легкомоторного самолета, сесть за штурвал современного сверхзвукового истребителя.

– На этом тоже настаивает экипаж?

– Увы, нет. – Майор снова горестно вздохнул. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Меня первым делом посетила та же мысль: что они просто хотят максимально усложнить нам жизнь в отместку за… за все. Поэтому, не вняв их предупреждениям, я взял на себя смелость доставить на полигон один из наших лучших экипажей – разумеется, взяв подписку о неразглашении и предупредив о наказании, которое ждет их, если они распустят языки. Полагаю, они не проронили бы ни словечка даже без моего предупреждения: боюсь, похвастаться перед приятелями у себя в гарнизоне им нечем. Этот эксперимент стоил нам порванной гусеницы, поврежденного катка и довольно серьезного ремонта подвески. О раздавленной и перемешанной с землей палатке, в которой хранился недельный запас продовольствия и питьевой воды, я уже не говорю.

– Превосходно, – сказал генерал. – Результаты вашей деятельности просто поражают воображение, Умберто. Признайтесь, амиго, как давно вы начали работать на ЦРУ? Вам хотя бы хорошо платят? Если да, я, пожалуй, подумаю о том, чтобы присоединиться. Получать деньги сразу от двух хозяев только за то, что с важным видом валяешь дурака у всех на виду и портишь все, к чему ни прикоснешься – это, должно быть, не только легко и приятно, но еще и довольно весело.

– Сеньор генерал, я…

– Молчать, – ровным голосом приказал Моралес, и майор послушно умолк на полуслове. – Мне не нужны ваши оправдания, тем более что я отлично знаю все, что вы можете сказать. Вы неплохо выучили русский язык, но не потрудились хотя бы поверхностно изучить русских. Среди них встречаются экземпляры, и притом нередко, которые реагируют на предложения, подобные сделанному вами, именно так, как отреагировал этот танкист: ударом в зубы. Это следовало знать, и нужно было, как минимум, держаться подальше – там, где он не смог бы достать вас кулаком. Да еще в присутствии нижних чинов! Но все это чепуха по сравнению с тем, во что вылилась ваша оплошность. Черт вас подери, майор, вы даже не представляете, во что меня втравили! И не просто меня – страну, которой служите.

– Я…

– Молчать! Русский механик-водитель, знакомый с данной моделью – вы понимаете, кто это? Верно, амиго, это всего-навсего еще один испытатель с Уральского вагоностроительного завода – того самого, который мы так ловко оставили с носом. И что прикажете делать в этой ситуации? Отправить запрос в официальном порядке, через посольство, или как-то иначе попросить русских прислать нам недостающего члена экипажа мы не можем – положение и так балансирует на грани серьезного международного скандала, а тут еще возникшая благодаря вам необходимость объяснять, куда подевался механик-водитель. И что нам остается? Не знаете? Не скрипите мозгами, следите лучше за дорогой. Могу вас немного утешить: все необходимые шаги уже сделаны, нужный нам человек прибудет со дня на день. Я обратился к серьезным, проверенным людям, которые зарабатывают себе на хлеб с маслом как раз тем, что устраивают подобные дела. Повторяю, эти люди заслуживают доверия, но они работают не в вакууме. Даже им не под силу сделать механика-водителя, хотя бы издалека видевшего эту машину, из собственного ребра или за неделю вырастить его в пробирке. Русские сейчас наверняка ломают голову, пытаясь придумать способ тихо и незаметно свести с нами счеты. И я уверен, что они постараются использовать шанс, который вы им дали, просто позволив какому-то трактористу разбить себе лицо. Поэтому человек, который вскоре прибудет из России, почти наверняка окажется вовсе не механиком-водителем. Или, как минимум, не только механиком-водителем. Кем же еще, спросите вы, и я с легкостью вам отвечу: шпионом.

– Клянусь, я не спущу с него глаз! – горячо пообещал майор Суарес.

Он был далеко не глуп и вполне мог самостоятельно продумать все последствия такого рядового, казалось бы, события, как недавняя драка на полигоне. Мог, да, но совсем этого не хотел. Допущенная им оплошность была пустяковой, и усугубило ее не его поведение, а отвертка, не ко времени оказавшаяся в руке у дурака-механика. Пара неосторожных слов, удар по лицу, который можно было предвидеть, а предвидя, предотвратить, нижний чин с отверткой, не посчитавший нужным держать в узде свой горячий латиноамериканский темперамент – глупое недоразумение, которое, не стань его участниками русские танкисты, наверняка прошло бы незамеченным. И думать о том, что эта чепуха способна поставить под угрозу проект, на который были ухлопаны миллиарды долларов, а также масса времени, сил и нервов высших руководителей страны, майору Суаресу было, мягко говоря, неприятно.