Андрей Воронин - Слепой. Танковая атака

Ресторанная публика незамедлительно вернулась к приему пищи, обставленному, как священный ритуал. Возвращаясь к своему столику, Сергей Аркадьевич ловил на себе бросаемые исподтишка быстрые, косые взгляды, полные любопытства и осуждения: надо же, что учудил! Каков поп, таков и приход, а мы-то думали, что биндюжникам в это место вход воспрещен…

Господин с усиками, опустив газету на стол, смотрел прямо на него. Темные очки, с которыми он, похоже, не расставался даже ночью, были сдвинуты на лоб, на губах играла легкая, не лишенная приветливости улыбка.

– Прошу прощения, – первым обратился он к Сергею Аркадьевичу, – боюсь, я и есть тот бедняга, которого так стремился разыскать ваш водитель. Что-то случилось?

– Случилось, – вздохнул Кулешов. – Я принял на работу кретина, вот что случилось. Он задел ваш мотоцикл, разбил зеркало, оцарапал машину, испугался и от большого ума решил, видимо, что если будет кричать достаточно громко, то сумеет повесить вину, а заодно и убытки, на вас.

– А машина… – Подавшись влево, к окну, господин в усиках сдвинул в сторону полупрозрачную занавеску и выглянул наружу. – А, да, понимаю. Царапина на крыле «майбаха» – это серьезный повод для испуга.

– Надеюсь, вы не в претензии, – сказал Сергей Аркадьевич. – Ремонт мотоцикла я, разумеется, оплачу.

– Это ерунда, – отмахнулся собеседник. – Было бы, о чем говорить – зеркало! Главное, чтобы шлем остался цел. Это подарок, память о некоторых интересных местах, событиях и людях. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

– Да, шлем у вас, насколько я успел заметить, необычный, – усаживаясь за стол напротив собеседника, согласился Кулешов. – Мне показалось, что это немецкий танковый шлем…

– Наследство, оставленное в Северной Африке корпусом Роммеля, – кивнув, согласился визави. – Мне его презентовал один босоногий монарх в горном Камеруне в знак признательности за небольшую услугу.

– Северная Африка, Роммель, горный Камерун… – мечтательно повторил Сергей Аркадьевич. – Звучит как аннотация приключенческого романа. Всегда мечтал попутешествовать по Африке, но так до сих пор и не собрался. Курорты, разумеется, не в счет… Погодите-ка! – Подавшись вперед, он пристально вгляделся в лицо собеседника. – Ведь я вас видел по телевизору! Вы – Семибратов, верно? Николай… э…

– Федорович. Но лучше просто Николай, – с улыбкой ответил Семибратов. – Не люблю обращения по отчеству. Слишком длинно, слишком официально, и сразу начинаешь чувствовать себя старым, солидным и ни на что, кроме написания мемуаров, не годным.

– Тогда я – просто Сергей. – Не вставая, они обменялись рукопожатием. – Сергей Кулешов. Очень рад знакомству.

– Что, у вас тоже засорился карбюратор? – с комичной озабоченностью поинтересовался Семибратов.

– Как, простите?

– Карбюратор, – повторил Семибратов. – Там, в Камеруне, его босоногое величество пожаловался мне, что его непобедимая армия осталась без танковых войск ввиду поломки единственной имеющейся в наличии единицы бронетехники. Беда, как водится, пришла нежданно: девяносто лет подряд его «Самец» исправно заводился, а тут вдруг взял и перестал…

– «Самец»? – не поверил своим ушам Кулешов. – Вы имеете в виду британский Mk-V?

– Угу. – Семибратов сунул в уголок рта сигарету, прикурил от золотого «ронсона» и, откинувшись на спинку удобного ресторанного полукресла, деликатно выдул дым под стол. – Раньше у него был еще и «тигр», прикупленный по случаю у североафриканского коллеги – откуда, собственно, и взялся этот шлем. Но механик-водитель – естественно, местный – как-то раз перепил пальмового вина и утопил его в трясине. Водителя отправили следом за машиной, но «тигр» от этого, естественно, не всплыл. Несколько лет они там обходились своим англичанином, а потом мотор забарахлил и танк встал колом, чем окончательно подорвал наступательную мощь местных вооруженных сил. Они и на буксире его пытались завести, и колдунов приглашали, и все, как вы понимаете, без толку. А взять и прочистить карбюратор никто, само собой, не догадался.

– Кроме вас, – подсказал Кулешов.

– Ну да. В деревне по этому случаю устроили праздник, забили и съели целых трех коз, а уж этого их пальмового вина выпили просто неимоверное количество. Жуткая, скажу вам по секрету, дрянь… Его величество здорово набрался и долго рыдал у меня на плече, горюя по своему «тигру». И его можно понять. Это для нас с вами Mk-V – антик, редкий и страшно дорогой раритет, а для него это просто старая жестянка, которой приходится довольствоваться за неимением лучшего.