Андрей Воронин - Слепой. Танковая атака

– А они просто получают удовольствие от процесса, – иронически подсказал Федор Филиппович. – Сам ведь давеча говорил: деньги – наркотик. Стоит ли искать логику в действиях наркомана?

– Как-то очень резко все вокруг переменилось, – грустно пожаловался Глеб. – Еще пару лет назад противника приходилось искать, вычислять, выявлять, по крупицам собирать доказательства его вины… А нынче никого искать не надо – прут стеной, как в сорок первом, впору бросать вот это, – он тронул кончиками пальцев лежащий на краю стола «парабеллум», – и браться за пулемет. Прямо эпидемия какая-то!

Федор Филиппович глотнул остывшего чая. Дождь внезапно усилился, выбив на жестяном карнизе окна частую барабанную дробь, и сейчас же ослабел, вернувшись к прежнему медленному, неровному ритму.

– Погода портится, – заметил генерал. – Не лучшие условия для езды на мотоцикле. Воздержись-ка ты от лихачества, Глеб Петрович. Староват ты уже для мелкого хулиганства на дорогах.

– Не понял, – сказал Глеб. – Вы сказали: староват?

– Ворчать стал много, – пояснил Потапчук. – А это первый признак старости.

Сиверов встал, завернул промасленную ветошь в газету, скомкал и сунул в мусорное ведро. Выдвинув ящик письменного стола, он сунул туда вычищенный пистолет, снова почесал под носом, сморщился, но удержался, не чихнул.

– Еще чаю, товарищ генерал? – спросил он.

– Благодарствуйте, – отказался Федор Филиппович, – я уже и так булькаю, как бурдюк с водой. – Он расстегнул свой неразлучный портфель и, отодвинув чашку с недопитым чаем, выложил на стол тощую пластиковую папку бледно-зеленого цвета. – Это тебе для ознакомления. Должен же ты знать, в чем тебя обвиняли! Здесь выдержки из твоего уголовного дела – целиком я бы его просто не дотащил, там восемь томов, да и времени на перелистывание всех этих бумажек у тебя нет. Часть эпизодов – чистый вымысел, некоторые взяты из настоящих дел, по которым конкретные люди получили реальные сроки.

– Ага, – слегка оживился Глеб. – Они, значит, сели, а я отвертелся.

– Что в глазах потенциального работодателя характеризует тебя с положительной стороны – как весьма ловкого, скользкого типа, прожженного авантюриста, умеющего выходить сухим из воды, – закончил за него Потапчук. – Материалы подбирались и фальсифицировались именно с таким расчетом, и наши друзья в военной прокуратуре уже готовы предоставить их для изучения кому следует, – разумеется, за подобающую мзду, иначе нам просто никто не поверит. Здесь же, в папке, краткая биография подполковника ГРУ Семибратова – где родился, как учился, с кем служил, как дошел до жизни такой и при каких обстоятельствах был лишен воинского звания и боевых наград. Основные вехи этой биографии подтверждены документально и выдержат любую проверку. А что до художественных подробностей…

– Они под гифом «совершенно секретно», – с понимающим видом подхватил Сиверов. – Поскольку ГРУ – не жилконтора, и выносить эти самые подробности на суд широкой общественности там не принято. И никто, находясь в здравом уме, не станет об этом выспрашивать. А если станет, вряд ли поверит тому, что ему расскажут.

– Поэтому для создания образа можно плести что угодно, – заключил Федор Филиппович. – Буквально любые байки. Дурак поверит и проникнется к тебе пиететом, а умный отдаст должное твоему умению поддерживать светскую беседу и по ходу этого приятного дела наводить тень на плетень. В обоих случаях ты в выигрыше.

– Да, – рассеянно произнес Глеб, листая краткое досье никогда не существовавшего подполковника ГРУ Семибратова, – ребята поработали на совесть. Даже немного обидно за них. Получается что-то вроде стрельбы из пушки по воробьям. Воробьи-то, конечно, жирные, откормленные, но это всего лишь воробьи, им хватило бы и рогатки.

– Не обольщайся, – посоветовал генерал. – Прости, конечно, но мне не нравится твое поверхностное, легкомысленное отношение к этому заданию. Ты меня просто удивляешь, Глеб Петрович. До такой степени недооценивать противника – это на тебя не похоже. Неужто зазнаваться начал?

– Зазнался, постарел… Может, и мне пора на переплавку? – Сиверов небрежно бросил на стол папку с досье, которая с негромким шлепком приземлилась почти точно на то же место, откуда ее взяли минуту назад. – Сдадите меня по накладной в «Спецтехремонт», они пришлют составленный по всей форме отчет об утилизации, а через месяц выгрузят меня из трюма в желтой жаркой Африке. И буду я там до скончания века отстреливать политических оппонентов какого-нибудь чернокожего гаранта конституции. Как положено, под руководством опытного куратора, генерала Папуаса Мумбо-Юмбовича М'бактумба – в аксельбантах на голое тело и без штанов. А платить мне будут бусами из ракушек… Слушайте, Федор Филиппович, а может, вместе рванем? На что он мне сдался, этот Мумбо-Юмбович? С вами-то привычнее! Мы же там горы свернем! Начнем с Килиманджаро, а дальше видно будет…