Кирилл Кудряшов - Из последних сил

Виола проснулась по городским меркам рано, в 8 с небольшим утра. Проснулась совсем не так, как обычно просыпалась в городе. Не было этого чувства тихой усталости, отложившейся после учебной недели, когда лень вставать с кровати, а хочется поваляться еще хотя бы пять минут, блаженно потягиваясь и зевая. За окном ярко сияло солнце, обещая жаркий и светлый день. В Сибирь все же пришло лето — может быть, ненадолго, может быть, уже завтра оно уйдет обратно к себе на Таити, но сегодня оно было здесь, и Виоле не хотелось терять ни минуты драгоценного летнего времени!

Витю тоже не пришлось тормошить, он проснулся почти в таком же настроении, как и она — жаждущий приключений, новых мест и новых событий, бодрый и веселый. Куда более веселый, чем вчера, но все же где-то в глубине его глаз упрямо сидела печаль. Та печаль, что вчера вечером Виола видела у него на лице, когда он смотрел на горы.

Виола не хотела спрашивать, но была уверена в том, что знает ответ на вопрос: почему Витя повез ее именно сюда, на Алтай. Конечно, из-за близости региона — никаких границ, добраться можно за несколько часов на автомобиле, туристическая Мекка сибиряков и т. д. Но главной причиной поездки на Алтай были горы. Эти прекрасные исполины, которых так любила витина сестра… Любила, и передала эту любовь своему брату по-наследству, поэтому он так и смотрел на них. Восторженно и в то же время с грустью, от того, что он мог любоваться горными вершинами, за которые цеплялись своими мантиями проплывавшие мимо облака, а Надя — нет. Уже нет.

Но как бы то ни было, настроение и у Вити и у Виолы было приподнятым. Осмысление злоключений вчерашнего дня — отложено на потом, когда будет время подумать. Сейчас времени думать не было, нужно было отдыхать и наслаждаться жизнью.

Завтракать на открытой веранде летнего ресторана отеля было чудесно. Витя сыпал комплиментами, официантка радостно сновала туда-сюда, обслуживая единственных утренних посетителей, легкий ветерок ерошил волосы Виолы, а на столе в маленькой вазочке стоял небольшой букет ромашек, и это было так мило, что даже самые шикарные розы не шли ни в какое сравнение с этими чудесными полевыми цветами.

За завтраком они провели около часа, по молчаливому согласию не касаясь неприятных тем. Строго говоря, они вообще не касались никаких тем — они просто говорили о самом интересном, о чем только можно говорить: ни о чем! Обсуждали кино и музыку, смеялись над современной эстрадой и вспоминали классиков русского рока, к которому Витя почему-то причислял еще и Розенбаума, но свою неправоту признавать не желал категорически. Пили чай из алтайских трав, выспрашивали у официантки, нельзя ли этот чай курить, и какой срок полагается за его хранение, а также, почему за домиком, первый этаж которого они снимают, растет грядка конопли, заботливо огороженная по периметру, и не связано ли это с чаем, который они сейчас пьют?

Час спустя из своего домика, потягиваясь и позевывая, вышла Снежана, тепло поздоровавшись с гостями отеля, на что Витя с Виолой ответили также тепло, а завтракавшее в другом углу ресторана семейство, курящее семейство, еще вчера вечером так не понравившееся Виоле, ответило лишь сдержанным кивком. Случайно ли отец семейства потом опрокинул себе на штаны бутылку пива, или это опять Витя напряг свои мышцы кончика носа, Виола не стала уточнять. Главное, что ее стул над полом не левитировал, а все остальное сегодня было не так уж важно.

— Полезем сегодня на гору? — Виола, кивком указала на зеленого исполина, отроги которого начинались всего в паре сотне метров от отеля. — Слишком крутой она не выглядит…

— Мы тоже крутыми не выглядим! — парировал Витя. — Но почему бы не попробовать? Кстати, там на склоне земляника может расти, сейчас вроде бы как раз ягода должна пойти. Заодно и ягодкой разживемся.

— Отлично! — Виола мечтательно облизнулась, вспоминая вкус лесной земляники. — Вот сейчас завтрак немного уляжется, и полезем, ага?

— А может, сначала съездим на чемальскую ГЭС?

— Можно и так… Только мне бы сначала родителям позвонить. Я вчера отца вроде бы успокоила, но он все равно волнуется. Я когда в Корею улетала, он требовал, чтобы я каждый день звонила. Волновался…

— Ну, так пойдем стрельнем у кого-нибудь телефон? Хотя бы у Снежаны, ведь не откажет же она?

Упоминание Снежаны Виолу немного покоробило. Кажется, она все-таки ревновала к ней Витю, хотя у нее не было не то, что повода, но даже и права. Или последнее все-таки было?