Кирилл Кудряшов - Из последних сил

— Нет, Коля, из твоих! Я тебе что говорил на счет Вити?

— О чем именно, Шрам?

Вот теперь голос Горбунова дрожал, как провода на ветру. Значит в точку. Значит, его работа… Чего он хотел добиться? Возомнил, что раз Шрам лично приехал, чтобы найти своего сбежавшего киллера — этот киллер что-то знает? Наверняка… И решил поймать его и выведать, чем так ценна эта информация!

— Коля, где ты сейчас?

— Дома, а что?

— У тебя 30 минут на то, чтобы оказаться в отеле «River Park» и рассказать мне все. Не успеешь, или не расскажешь — пеняй на себя. Время пошло!

Шрам отключился и перевел взгляд на Крайнова.

— Вот ведь сука, а? Если бы не я — он бы давно в земле лежал, а он…

— Что он сказал?

— Ничего. Пока. Но это Коля, его работа. Поиграть со мной решил, сучонок… Когда вся эта чехарда закончится, ты уберешь этого ублюдка. Сам, или найдешь кого-то — мне все равно. Этой падле конец! Но сначала он мне все расскажет! Как на духу выложит… Передай всю информацию Юре и собирай вещи. Час на беседу с Колей, час на дорогу… Через два часа вылет. Работаем, Стас! Работаем!

Горы показались уже на подходах к Горно-Алтайску, оправдывающему свое название. Виола ожидала, что горы величественно покажутся вдалеке, а потом будут постепенно и не торопясь приближаться — такие большие, могучие, несокрушимые… И, конечно же, прекрасные в свете заходящего солнца! А они просто появились где-то впереди, совсем рядом, неожиданно и словно из ниоткуда. И не было в них величия и древней мощи, не прятались в их ущельях каменные великаны из мира Толкиена… Алтайские горы не дышали мертвой мощью, они дышали спокойствием, силой и жизнью. Их склоны были зелеными и яркими, а не каменными и мрачными. На этих склонах и у их отрогов не могли жить злые духи — только добрые, благословляющие каждого, кто попросит у них помощи.

В институте, на лекциях по философии, преподаватель вскользь касался алтайских религий, и Виола смутно помнила что-то из этого курса. За каждым перевалом — свой род и свой клан. У каждого клана — своя легенда. Катунь будет называться Катунью на всем своем течении, и каждый из живущих вдоль нее родов будет верить, что Катунь была прекрасной девушкой, благодаря вмешательству высших сил обратившейся в реку, но за каждой горой эта легенда будет разной! Где-то Катунь была безродной рукодельницей, осмелившейся перечить могущественной колдунье, ханше Талде, где-то — дочкой хана, бросившейся с обрыва вместе с простым пастухом Бием, чтобы хотя бы после смерти быть вместе с любимым. Но во всех мифах было общее, роднящее их начало.

Греческие боги жили на недоступном Олимпе, предаваясь разгулу и пороку, время от времени спускаясь на землю, опять же, чтобы поразвлечься. Например — соблазнить, а то и просто изнасиловать смертную женщину, наплодив бастардов-полубогов. Алтайские боги были совсем не такими… Не подобными человеку, а мудрыми и близкими к природе. Собственно, они и были частью природы, и именно ей и поклонялись Алтайцы.

Древним людям, населявшим эти горы, не нужны были церкви и капища. Куполом их храма было голубое небо, а иконами — реки, озера и родники. Греки и Римляне жили в городах и смотрели на небо, ища бога там — далекого, непостижимого и сурового. Алтайцы не искали бога и не ждали чудес. Они видели их каждый день! Живительная влага родника, приятная прохлада озера, плодородная земля, дающая жизнь — вот их чудеса.

И, миновав Горно-Алтайск, Виола чувствовала, как меняется что-то в ее душе, как в нее проникает покой и умиротворение, вытесняя страх, прочно обосновавшийся в ее душе с того момента, как она увидела самопроизвольно сгибающуюся пополам монетку. Одно время казалось, что этот страх ушел, растворился и забылся. Разговаривая с отцом, Виола была искренна — она в самом деле считала, что ей ничего не угрожает и она просто съездит со своим новым знакомым на Алтай, дабы скрасить ему выходные и узнать о нем побольше. Впрочем, она и сейчас не видела угрозы лично для себя. Но страх все равно жил где-то под сердцем… Он прокрадывался в голову то в облике парня с битой, судорожно пытающегося откашлять у себя из горла застрявшую там монетку, то в облике «Девятки», на предельной скорости врезающейся в опору ЛЭП.

Виола впервые видела смерть… У нее даже бабушки и дедушки были живы!

И уж тем более, она впервые ехала в машине рядом с человеком, убившим четверых только на ее глазах. А уж скольких он убил за всю свою карьеру наемного специалиста по несчастным случаям, она старалась не думать.