Анатолий Ромов - Миллиард долларов наличными

— Наблюдал.

— Ну и? Он понял, что означает надпись?

Карпин посмотрел в сторону. Снова перевел взгляд на Гущина.

— Не знаю, Виктор Александрович. Честно, не знаю.

— И все-таки? Вы близко от него находились?

— Был момент, когда находился близко. Почти вплотную.

— Ну и что? Он понял, что это частота?

— Виктор Александрович, трудно сказать.

— А то, что вы свои?

— Тоже трудно сказать.

— В таких случаях можно понять по глазам, догадался человек или нет.

— Виктор Александрович, если по глазам — я ничего не понял. Или Седов не захотел мне это показать.

Оставив Карпина, Гущин подошел к леерам. Сказал, не поворачиваясь:

— А Довгань? Мог он догадаться, кто вы такие?

— Думаю, что нет.

— А если без «думаю»?

— Все равно нет. — Выдержав взгляд Гущина, Карпин усмехнулся: — Виктор Александрович, за Довганя я отвечаю. Кто мы такие, он не понял. Мы сработали нормально.

— Записали разговор?

— Да, все записали. От начала до конца. Помолчав, Гущин сказал:

— Ладно. Переволновался я за вас, будь вы неладны.

— Зря волновались. Мы здоровые ребята.

— Идите переоденьтесь, поешьте. Потом доложите подробно.

— Слушаюсь, Виктор Александрович. — Карпин кивнул товарищам, и все трое ушли. Посмотрев на Дерябко, Гущин сказал:

— Трюк не сработал.

— Не сработал?

— Да. Седов ничего не понял. Я имею в виду, насчет частоты.

— Думаете?

— Да. Если бы он понял, он давно бы уже вышел в эфир. Уже этой ночью. А он молчит.

Выйдя из «Метрополя», Халид сел в машину. Подумал: он чувствует себя так, будто перетаскал тонны груза. Но кажется, все устраивается. У Луи нюх: если он решил повезти его и Липницкого завтра к старику — значит, дело того стоит.

Человека, кого они с Луи называли «стариком», звали Ан-Ри Балбоч, ему было 78 лет, и он входил в число самых богатых людей мира. У Анри Балбоча было множество официальных резиденций, но сейчас он жил под Москвой, на собственной даче недалеко от Павловского Посада, хотя об этом во всем мире знали лишь единицы. Мать Анри Балбоча была белой южноафриканкой, причем, как писали некоторые газеты, со значительной примесью русской крови. Отец Геворг Балбочан, он же Джордж Балбоч , миллиардер армяно-канадского происхождения, увлекавшийся в свое время социалистическими идеями, в начале 20-х годов передал безвозмездно Советской России свою долю в разработках бакинской нефти, доставшуюся ему от отца. После этого он несколько раз получал в СССР выгодные заказы, к тому же прилично нажился на произведениях русских авангардистов, купленных по дешевке.

Все факты своей биографии, сведения о своей личной жизни и даже то, где он в настоящее время находится, сын Джорджа Балбоча, Анри Балбоч, всегда тщательно скрывал. Анри приумножил богатства отца, причем, в силу своего прошлого, пользуясь одинаковым расположением как Запада, так и России, не гнушался никакими источниками обогащения. Естественно, он извлекал из этого выгоду. Балбоч не брезговал ничем и, если был уверен в безнаказанности, охотно занимался торговлей наркотиками и контрабандой оружием. При этом он умел поставить дело так, что ни одна служба безопасности, ни один суд, ни одна газета или телекомпания мира ни разу не смогли обвинить его в чем-то незаконном. Две газеты, одну французскую и одну американскую, попытавшиеся намекнуть, что Анри Балбоч может быть связан с колумбийской наркомафией, он, затеяв шумный процесс, разорил. Остальные газеты и телекомпании старались после этого случая с ним не связываться. Балбоч был болезненно осторожен и всегда действовал через сложную цепочку подставных лиц, тщательно заботясь о том, чтобы эти подставные лица не оставляли улик.

Наследников у Анри Балбоча не было. Единственным человеком, которому он полностью доверял и которому, судя по всему, вполне мог завещать свое состояние, был Луи Феро, много лет работавший его личным секретарем, хотя об этом, по настоянию Балбоча, никто не знал.

Спокойно выкурив сигарету, Халид подумал: теперь, когда он договорился с Луи, он может заняться обычными дневными делами. А сделав их, спокойно, без спешки, пообедать. Конечно, не один, а в компании. До вечера, когда он должен будет позвонить сначала Липницкому, а потом Луи, времени полно.

Он посидел в машине, обдумывая, кого из девушек мог бы сегодня пригласить пообедать. Тех, кого он мог бы вызвать, было много, но далеко не с каждой он хотел бы разделить обед. Кого бы… Кого бы…. Вспомнил: Надя.