Анатолий Ромов - Миллиард долларов наличными

— Пожалуй. Все ваши девушки ведь на этих фотографиях? — Да.

— Может, скажете что-то о них?

— Джордж, у меня все девушки прекрасны. — Небрежно махнула рукой на смуглянку, сидящую в розе лотоса. — Амрита. Нежная, предупредительная, само внимание. Сексуальна, как и положено амхарке. Или эта… — кивнула в сторону блондинки, оседлавшей валик от дивана. — Линда, страстная, горячая, хотя приехала с далекого севера, из Швеции. А вот эта — для любителей экзотики. Маша, из далекой России.

— Подождите. — Посмотрел на стоящую на медвежьей шкуре на четвереньках Машу, снятую со спины и обернувшуюся. — Русская?

— Да, русская. У нас недавно. Хотите ее?

— Пожалуй. — Достав пятидесятидолларовую бумажку, протянул: — Это вам.

Взяв купюру, посмотрела на него:

— Сейчас я дам сдачи.

— Не нужно. Я плачу двадцать долларов сверху — за мою неприкосновенность.

Улыбнулась:

— О, Джордж… Спасибо. Неприкосновенность будет гарантирована. — Спрятала купюру куда-то за полу халата. — Я скажу Маше, чтобы она была к вам особенно внимательна. Идемте.

Поднимаясь по лестнице, спросил:

— У Маши своя комната?

— Как у всех.

— Куда выходят окна?

— Куда бы вы хотели? У нас очень плотные шторы.

— Дело не в шторах. Я просто не хотел бы, чтобы окна выходили на площадь.

— Хорошо, что сказали. Окна Машиной комнаты как раз выходят на площадь. Но это не беда, у нас есть свободные комнаты, окна которых выходят на другую сторону. Сейчас я вам их покажу.

Проведя его по крохотному коридорчику на втором этаже, открыла одну из дверей:

— Посмотрите. Очень милая комната.

В небольшой комнате стояла только большая кровать под балдахином. Пол был накрыт сравнительно новым белым пушистым ковром. В углу, прямо на ковре, стоял телевизор.

— Это своего рода квартира. Здесь все удобства, есть даже небольшая кухня.

— Куда выходят окна?

— На тихую улочку. Хотите посмотреть? — Приоткрыла край шторы. Подойдя, увидел узкую улицу, по которой с трудом могла бы проехать машина. Посмотрел на мадам Элен:

— Проникнуть в дом с этой улочки легко?

— Тут есть задний вход. Но он всегда закрыт, — опустила штору. — Не беспокойтесь, Джордж. Пользоваться этим задним входом можем только мы, я и девушки. Он всегда закрыт на внутренний замок. Вы будете в полной безопасности. Вообще, будьте спокойны. Полиция к нам заглядывает крайне редко.

— Мадам Элен, между нами, я боюсь не столько полиции, сколько двух своих приятелей.

— Двух ваших приятелей?

— Да. Я заключил с ними пари, что могу провести с девушкой пять часов подряд. Поэтому, если они вдруг зайдут и поинтересуются, что я делаю, скажите, что я давно уже занят с девушкой и еще долго буду занят. Вам не трудно будет это сделать?

— Нисколько.

— Спасибо, мадам Элен. Тогда я останусь здесь, а вы пригласите Машу, хорошо?

— Да, конечно, Джордж. — Мадам ушла.

Сойдя с трапа на причал, Лапик не спеша направился к выходу из порта. Гражданская одежда сидела на Лапике гораздо лучше, чем военно-морская форма, явно для него не созданная. Главный криптограф корабля был сейчас одет в полотняный костюм цвета кофе с молоком, рубашку в бело-голубую полоску и белые туфли. Светлые волосы, обычно неряшливо торчащие во все стороны, на этот раз были гладко зачесаны назад, придавая худощавому Лапику солидный вид. На левом запястье висели изредка выглядывающие из-под рукава золотые часы «Ролекс».

Лапик умышленно оставил крейсер не сразу, а через полчаса после сошедшей на берег первой группы.

Успешно преодолев шумную толпу на рыночной площади, он без особых потерь добрался до стоянки такси. Сев в машину, бросил на приличном французском:

— Кафе «Этуаль».

— Понял, месье. — Водитель дал газ. Попетляв по припортовым улочкам, а затем промчавшись по главной магистрали города, такси остановилось на центральной площади. Водитель обернулся:

— Кафе «Этуаль», месье. Прошу.

— Спасибо. — Рассчитавшись, Лапик вышел.

Кафе «Этуаль», считавшееся местом встреч деловых людей города, располагалось в большом здании из стекла и металла. Для провинциального Джибути это здание вполне могло считаться шедевром европейской архитектуры. Здесь же, на центральной площади, находились кинотеатр, казино и лучшая в городе гостиница «Мариотт-отель».

Войдя в кафе, Лапик некоторое время стоял, оглядывая полупустой зал. Затем без всяких видимых на то причин снял с левой руки часы. Начал небрежно покручивать их в правой руке.