Валерий Рощин - Готовность №1

Ничего не вышло — аппарат безмолвствовал. Тогда он сделал вторую попытку, полагая, что забыл одну из цифр и длинный номер набран не полностью. Только с пятого или шестого раза в наушниках послышался чей-то мужской голос…

— С вами говорит командир спецгруппы, — обрадовано заговорил Жорж.

В ответ прозвучал недоуменный вопрос оператора или какого-то офицера связи, ожидавшего чего угодно, только не общения посредством открытого, незакодированного текста…

— Плевать мне на ваши коды! — прорычал спецназовец. — Извольский моя фамилия. Подполковник Извольский. Мне срочно необходимы координаты…

Его речь снова прервали вопросом…

— Убит ваш старший представитель, — уже спокойнее ответил он, — а тот, что выходил с вами на связь, сидит в клетке «приматов».

Далекий абонент помолчал, что-то про себя соображая и предложил еще один вариант…

— Один я остался. Все остальные погибли, — объяснил Георгий Павлович. — Можете связаться с командиром «Шторма» — он подтвердит и мои полномочия, и правомерность моих решений. Но лучше бы вам самим пораскинуть мозгами — окажись на моем месте сепаратист, его интересовали бы совсем иные данные, а не координаты маяка.

Не отрываясь от разговора, он достал сигарету, щелкнул зажигалкой…

— Да-да, по которому вы работали с младшим агентом… Меня интересуют те точки, где маяк зависал не менее чем на час в течение последних суток…

С трудом добившись заветных цифр, Жорж выслушал последнюю недружественную тираду фээсбэшника и с облегчением выдохнул в трубку:

— Да пошел ты в хунту со своими взысканиями!.. Благодарю за доверие. До связи…

Сигарета дотлела до фильтра, и следовало нанести на карту только что полученные через спутник координаты.

— Урус-Мартан, — задумчиво выдавил он, спустя несколько минут. — Восемнадцать километров к северу от Малых Веранд. До середины ночи доберусь… А что же дальше? Каким образом я буду искать там место, где провел ночь господин Умаджиев? Райцентр — это ж не Веранды или замшелый Гомхой. Он мог зависнуть в казино или глушить до утра водку в кабаке, мог преспокойно встречаться с кем-то в гостинице или сидеть за столом у знакомых. Да, задачка не из легких…

Подполковник уже твердо знал, что сейчас отправится в райцентр, посему решил не терять понапрасну драгоценного времени и поразмыслить над способами поиска следов «клиента» по дороге. Его новый план основывался на весьма простой логической цепочке: коль чеченский функционер сорвался туда, едва спустившись с гор и даже не оставшись на ночь с женой, стало быть, там были важные, неотложные дела. А раз так, то появлялся неплохой шанс застать его в том месте снова.

Извольский распечатал большой и плоский целлофановый пакет с мужской одеждой, что предназначалась Сергею Болотову и хотел было тут же сбросить замызганную камуфляжку, однако подумав, достал из ранца мыло с бритвенным станком и направился к реке… На берегу он вспомнил о бинтовой повязке, снял ее с шеи, сызнова разбередив рану, помылся и на ощупь побрился. Вернувшись, одел светлую рубашек; выбрав один из трех галстуков, повязал узел, а затем уж облачился и в новенький костюмчик. Стильные туфли так же пришлись впору…

Скоро он опять незаметно для себя, размышлял вслух, вешая на плечо под пиджак «Каштан», засовывая за пояс родную «Гюрзу» и распихивая по карманам деньги и какие-то шприц-тюбики из того же «джентльменского» набора Болотова:

— в Верандах у «клиента» проживает семья. Стало быть, в райцентре он находился по делам, или…

Георгий неожиданно умолк и замер, всецело поглощенный извлечением из анналов памяти какой-то смутной подсказки, сулившей заметное продвижение к искомой цели. Но подсказка не давалась, ускользала…

Тогда, наморщив лоб, он вдруг высказал смелое предположение:

— Или общался с любовницей.

Однако данная гипотеза не привнесла ясности — эфемерную тетку предстояло искать с не меньшими трудностями, чем знакомых, родственников, друзей или коллег Умаджиева, обитающих в Урус-Мартане. Посему быстро закончив сборы, Георгий запрятал оставшиеся вещи с оружием под трухлявый дубовый пень, закидал тайник прошлогодней сухой травой и, вооружившись снятым с «Винтореза» ночным прицелом, двинулся в не близкий путь…

Она лежала без движенья на низкой кровати поверх белоснежного покрывала. Глаза оставались наполовину прикрытыми; руки и ноги уже не были связаны — конец длинной веревки свисал с подоконника. Порванная темная кофточка и старенький застиранный лифчик валялись на полу рядом с кроватью, подол помятой джинсовой юбки был задран, а один чулок приспущен до колена…