Лев Пучков - Простреленная репутация

Лёжку «грушники» нам подарили просто классную. Минимум сутки сэкономили на разведку, поиски подходящего места и оборудование. Маскировка на высшем уровне – спецы делали, обзор прекрасный. С нашей позиции хорошо просматривается добрая половина центральной (и единственной) улицы села и несколько широких переулков. Усадьба Сулеймана – три двухэтажных дома под черепицей, за высоким забором, – в левой части сектора наблюдения. Через три дома вправо – «наша» усадьба, значительно более скромный дом Салмана Дадашева, двоюродного брата Сулеймана. Вернее сказать – дом Мовсара Дадашева, если брать местную неписаную табель о праве наследования. Только наследник что-то не спешит вступить в права, и теперь уже неизвестно, вступит ли вообще...

Тхан-Юрт для нас тоже почти подарок. Мы тут в своё время работали 13, село знаем, Вася досконально «поднимал» обстановку. Только в тот раз нам не надо было шарахаться по кустам, приехали нагло, по дороге, да всей кучей в одном «УАЗе»! Ситуация в тот раз не располагала к вдумчивым ползаниям, надо было быстро, нахрапом...

Но это ничего. С Глебычем и Васей можно и по кустам. Только не спеша да с оглядкой. Сулейман тут в своё время столько всякой дряни понаставил, что теперь инженерному полку работы на год хватит...

– Костя... Ты умный?

– Нет, это ты умный. А я так – погулять вышел.

– Не, ну все же знают... Ты скажи – «я умный». А?

– Да, я умный. Если бы за это давали надбавку к окладу, я бы даже в командировки не ездил бы. Сидел бы в кабинете и сводки перелистывал...

– Ага... Ну, раз такой умный, отгадай загадку.

– Я вас слушаю, коллега.

– Какой зверь самый быстрый в мире?

– Детская загадка коллега. Естественно – гепард.

– А вот и не угадал.

– Да иди ты! А-а-а... Ты же в школе не учился. Где-то там по тайге шастал, гнёзда разорял.

– Какая скорость у гепарда?

– До ста двадцати километров в час. На коротких участках. Это своеобразный природный рекорд. Но это же школьная программа, друг мой, стыдно не знать такие вещи...

– Самый быстрый зверь – это чечен на «Мерседесе», – безапелляционно прервал мой ликбез Вася. – Вот это скорость так скорость! За двести, и не на коротких участках, а пока гаишник не остановит!

– Да, Вася... Это сильно. Где взял?

– Люди сказали.

– Понятно...

– А ещё отгадай?

– Опять какой-нибудь дурацкий прикол?

– Да ну, какой прикол... Совсем другое. Это уже по моей части. Ну, стихи, песни там...

– Ну, раз стихи и песни – ладно.

– Вот загадка. Эмм... В какой известной песне русский военный просит «чеха» освободить маршрут движения, по которому перемещается транспортное средство?

– Вот так ни фига себе... Какая длинная и правильно сформулированная фраза! Вася, что это? С наставления по инженерному делу списал, а потом пару суток зубрил?!

– Не, я в курсе, что это ты умный, а я погулять вышел. А ты отгадай!

– Угу... Маршрут движения?

– Ага.

– И просит «чеха»? То бишь чечена, на нашем жаргоне, а не уроженца Чехии?

– Правильно.

– Угу... Угу... Вася – ты перегрелся. Такой песни сроду не было!

– Сдаёшься?

– Чего тут сдаваться? Нет такой песни, и всё тут.

– А если есть – че дашь?

– Да что хочешь. С «боевых» куплю тебе ящик сгуща.

– Слово?

– Замётано!

– Годится. – Вася плутовато подмигнул и тихонько напел первые строчки «Тачанки»: «...Ты лети с дороги птица, зверь с дороги уходи...» Дальше надо?

– Ну, блин... Да, Вася! Вот это ты приподнялся на фольклоре...

Это Вася от москвичей подхватил, не иначе. Помните ту историческую августовскую потасовку, когда звания обмывали? После неё, как водится, все стали бурно мириться и брататься. Тут Вася познакомился и плотно пообщался с москвичами из отряда спецназа «Русь». Вот и подхватил. Он же у нас как то нерадивое чадо, ничему хорошему не научится, а тащит в дом всякую гадость.

Здесь не принято обзывать местных «зверьми». Есть масса других названий. Наиболее часто употребляемые: «нохчи», «чехи», «чичи». Ребёнок – «чичик». Как будто птичка какая.

Это своеобразная закономерность. Когда годами «гостишь» на земле чужого народа, пусть даже он тебе враг по определению, поневоле проникаешься его бытом, традициями, приноравливаешься к жизненному укладу. Язык не повернётся называть их «зверьми». Если они звери, а мы люди, почему они живут лучше? Грозный, понятное дело, разрушен, жители стали беженцами, многие бедствуют... Но посмотрите, как у них живут в сёлах. Хоромы у всех – загляденье. А какие у них здоровые и красивые дети! Детей очень много, растут они быстро, и растут не в детском саду, а на войне, в оккупационной зоне. Букварю они предпочитают предметы военной амуниции и твёрдо знают, кто им устроил такую развесёлую жизнь и является их самым главным врагом...