Александр Бушков - След пираньи

— Еще бы.

— Они прекрасно провели операцию по захвату, — сказал Мазур. — Все четко, грамотно, по высшему разряду. Но дальше все у них пошло наперекосяк, а это наталкивает на версию: они попросту столкнулись с чем-то, чему их не учили…

— Конкретнее, — серьезно сказал Кацуба, задумчиво прикрыв глаза и помахивая авторучкой.

— Их не учили защищаться, такое у меня осталось впечатление, — продолжал Мазур увереннее. — Со мной самим дело обстоит почти так же, я на девяносто девять сотых учен нападать, я могу защищаться, но вряд ли способен наладить грамотную оборону на серьезном объекте… Не моя задача.

— А противодиверсионные мероприятия?

— Противодиверсионные мероприятия и оборона — разные вещи, если вы… если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, — сказал Кацуба. — Дальше?

— Я бы сказал, для них явилось полной неожиданностью, когда допрашиваемые вдруг превратились в нападающих. Они элементарно растерялись. Но это профи, зуб даю…

— Профи, которые не привыкли к тому, что допрашиваемый вдруг превращается в атакующего… — помахивая авторучкой в такт, произнес Кацуба, словно пробуя эту гипотезу на вкус. — Профи, которые умеют нападать и теряются, когда на них самих вдруг совершен налет… А это интересно. Это версия. Потому что, если подумаем, отыщем конторы, отвечающие этим условиям, нет? Конторы , — подчеркнул он голосом. — Поскольку криминальным структурам, по идее, следует одинаково хорошо владеть приемами как нападения, так и защиты. По идее… А в жизни возможны варианты — оборзели, распустились, рассчитывают, что никто на них в жизни не нападет… Словом, версия твоя интересная, но однозначно не скажешь, а?

— Конечно. При минимуме информации…

— И отсутствии успехов в моей работе по делу, а? — усмехнулся Кацуба. — Это ты подразумеваешь в подтексте?

— Подразумевать — еще не значит упрекать, — сказал Мазур. — Я же понимаю, вы только начали…

— Ну, спасибо, что не упрекаешь, — крайне серьезно сказал Кацуба. — Положеньице у нас деликатное, хоть газетки помоев на нас льют вдесятеро меньше, чем в незабвенные времена угара перестройки, но все равно внутри страны приходится работать деликатненько, так, словно нас вовсе и нету… Вот, кстати. Тебя на завтра в РУОП вызывают. Повесточку привезли в штаб. Сам понимаешь, пришлось им передать чуток препарированные материалы по… — он помолчал, — по убийству в поезде. Вопросы у них, конечно, имеются, проще ответить, чем давить нашим авторитетам на ихних авторитетов…

— Понимаю, — тусклым голосом сказал Мазур.

— Съездишь, поговоришь, вряд ли они тебе что пришьют, ты же в любом случае — сторона пострадавшая…

— У тебя все? — спросил Мазур. Никакого желания продолжать разговор в этом направлении не было.

— Да вроде бы. — Кацуба задумчиво уставился в потолок. — Значит, к каким выводам мы пришли? Про иностранных шпионов не стоит думать даже в шутку. То, что у них оказался твой паспорт прикрытия, ясности не вносит — с равным успехом они могут оказаться и мафией, и государственной структурой… либо причудливой помесью того и другого: мафия плюс государственная структура в лице ее худших представителей, весьма нечестным образом подрабатывающих на стороне. Прецедентов хватает… — Он вновь принялся созерцать потолок. — Вот только при любом раскладе возникает сакраментальный вопрос: мотивы… Какие мотивы у них возникли, подвигнувшие столь бесцеремонно, столь нагло перехватывать вас всех прямо по дороге в аэропорт?

— А тесть с тещей что говорят? — спросил Мазур.

— Тесть уже ничего не говорит, с ним что-то вроде легкого микроинфаркта приключилось от всех переживаний, в нашу больничку увезли, в город… Теща покрепче, волевая женщина, Лобанов ее в пятом коттедже устроил, подождем, пока тесть оклемается, отправим в Питер военным бортом для надежности… — Кацуба играл авторучкой. — Так вот, выясняли у них одно: кто ты есть такой. Где трудишься, чем трудишься. Судя по записи, тесть твой в непритворном страхе за здоровье супруги успел выложить все, что знал: военный инженер, в данный момент находишься в рядах славного флота, поехал в отпуск с женой. Когда спросили про пресловутый паспорт на фамилию Минаева, он им сказал, что ты, насколько ему известно, инженер шибко секретный, с новой техникой дело имеешь постоянно, вот оттого-то, должно быть, фамилий у тебя больше, чем нормальному инженеру, даже военному, положено. Ну, за то, что пел соловьем, винить его трудно — попади-ка посторонний человек в такие игры… Ладно, вернемся к мотивам.