Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит

— Вступать в войну или не вступать, решает правительство, президент, мы не виноваты в том, что там было принято такое решение, а не иное. Если ты хочешь запустить ракету в Кремль, то это глупо, она очень слабая.

— Нет, я не буду бомбить ни вашего подставного президента, ни правительство марионеток. Я нанесу удар там, где вы его не ждете.

— Где? — спросил Сергей.

— Вы подписали договор с МАГАТЭ о хранении на территории России ядерных отходов с атомных электростанций Европы. Один раз в полгода по территории вашей страны из Франции следует поезд с несколькими сотнями тонн отработанного урана и оружейного плутония. Вагоны бронированные, время следования поезда и его маршрут засекречены, но не для меня. Когда Рокер предложил мне ракету, у меня сразу возник план нанесения удара по этому поезду. Ракета, как ты выразился, слабенькая, и детонация от ее взрыва ядерной реакции не вызовет, но броню вагонов она возьмет. Произойдет их разгерметизация и заражение огромной территории не только России, но и Европы радиоактивными изотопами урана и плутония. Но я придумал еще и вот что. По маршруту движения поезда, вот здесь, — Абу ткнул пальцем в карту местности на мониторе своего ноутбука, — есть большой железнодорожный мост через обмелевшую речку. Если ракета взорвет состав в момент его прохождения по этому мосту, то вагоны упадут в ущелье с тридцатиметровой высоты. Там, под мостом, есть огромный овраг. Вагоны, естественно, не выдержат удара, развалятся, и весь уран, все радиоактивные вещества (а это более тысячи тонн) окажутся на земле и в воде. Вот это будет класс. Чернобыль по сравнению с этим — детский костерчик. — Абу взмахнул руками, и Сергей увидел, как блеснули его глаза.

— Вы сами получите большую дозу радиации, — попытался вразумить зарвавшегося араба Ник. — Вы никак не сможете избежать ее.

Абу с улыбкой взглянул на русского и ответил:

— Мы, шахиды-смертники, готовы умереть. А ты готов? Вы готовы?

Михайлов, Морс и Семенов сидели и молча смотрели на араба. Он для них был воплощением зла, исчадием ада.

— И тебя не интересуют деньги? — спросил Ник после некоторого шока.

— Кого же они не интересуют. Они у меня есть, я миллионер, но терактами я добиваюсь своих моральных и нравственных целей. Я борюсь со злом, воплощением которого для меня являются американцы. Вы — их союзники, значит, тоже мои враги. — Абу усмехнулся.

— Ты же умный человек, я знаю, как сложно научиться так разбираться в ракетах, — сказал Михайлов. Он решил любой ценой тянуть время, чтобы задержать пуск «Двины» и дать возможность Фэду предупредить компетентные органы о готовящейся атаке на поезд с радиоактивными отходами. И наблюдавший за их беседой Фэд использовал этот шанс.

Он, как только услышал про поезд, взял сотовый телефон и позвонил в приемную ФСБ России и подробно рассказал о случившемся. Единственное, о чем он не сказал, так это о месте расположения склада. Но определил квадрат, откуда может быть пущена ракета.

Дубовый служака поблагодарил его за информацию и сказал, что будет проверять ее. Тогда через пару минут Фэд сделал второй телефонный звонок и повторил предупреждение. А Ник тянул время и беседовал с Абу:

— Ты окончил физико-математический факультет МГУ, несколько лет жил в СССР, отлично знаешь русский.

— О, Грэг проболтался… — Абу сразу посерьезнел.

— Ты говорил ему, что любишь Россию и русских. Что же с тобой стало, Абу?

— Со мной ничего такого не стало, а вот с вами… Когда я здесь учился, страна была другой, и вы, русские, были другими. Вы были в конфронтации с США, и я поддерживал вас. Весь мир ополчился на Ирак, а вы помогали строить нашу экономику, города и промышленность. Но сегодня вы на другой стороне. Вы поддались развратному исчадию золотого тельца, позабыли достижения социализма, вы бросились строить капитализм.

Вы сами разрушили свою страну — СССР, превратив великий советский народ в пьяный, проворовавшийся, погрязший в разврате и беззаконии сброд. Американцы своей захватнической войной причинили меньше зла Ираку, чем вы своей перестройкой России. Что же вы наделали…

Абу говорил страстно и красиво, как ярый коммунист.

Но вот он кончил разглагольствовать и перешел к делу. Он замолчал. Снял свой красивый черный пиджак, сложил его и бросил на ящик. Поправил черный галстук на белой рубахе, взял пульт и посмотрел на монитор компьютера.

— Через двадцать минут поезд будет на мосту. — Главарь дотронулся пальцем до красной кнопки, погладил ее и с улыбкой взглянул на Ника, Морса и Семенова. — На Востоке говорят: «Плох тот путник, кто бросает свое тяжкое путешествие на полпути, сворачивает или останавливается. Но хорош тот, кто, несмотря на песчаную бурю, движется вперед и добивается своей цели. Любой ценой».