Алексей Макеев - Там, где бьется артерия (сборник)

– Кстати, скажите, Евдокия, – повернулся Лев к Котовой, – а зачем до прибытия опергруппы вы забрали тело Розы домой, да еще и омыли его? Вы же, по сути, лишили следствие возможности восстановить картину преступления и обнаружить улики.

Та беспомощно развела руками и тяжело вздохнула:

– Не знаю… Может, чтобы на мою убитую дочку не пялились посторонние? Она лежала такая несчастная, одинокая, горемычная… – Не удержавшись, Евдокия заплакала.

– А опера вам на этот счет ничего не говорили? Судмедэксперт тело Розы осматривал? Ее в морг забирали? – спросил Гусев, понимая, что сейчас ему едва ли удастся выяснить что-то дельное.

– Нет, не забирали, – с горечью в голосе ответила Евдокия. – Какой-то пацан приехал в белом халате, посмотрел на нее со стороны, что-то написал в какой-то бумаге и тут же ушел. Даже не дотронулся. Видимо, покойников боится.

«О, где дурдом-то! – оглядевшись по сторонам, подумал Лев. – Да здесь как минимум половину всех тяжких надо по новой расследовать! И еще, блин, врали внаглую, что тут и днюют, и ночуют!..»

– Хорошо, последний вопрос. – Он внимательно посмотрел на Евдокию и Алексеича. – Нам рассказали, что якобы кто-то видел нечто наподобие всяких там упырей, привидений, вурдалаков… Что об этом можете сказать?

– Лично я не видел ни разу, – пожал плечами пастух. – Но есть люди, и не брехуны по натуре, которые говорят, что – да, видели. Правда, рассказывать об этом они не любят, потому что не хотят, чтобы над ними хихикали, чтобы не принимали за сумасшедших. Но я об этом от троих слышал. И районным следакам об этом говорил, а их это не заинтересовало. Вот насчет Розы они меня прямо «затореадорили». Все пытались доказать, что это мы с Костей ее порешили…

– И кто же эти люди, что видели упырей? Назвать можете? – Лев выжидающе прищурился.

– Нет, не могу! – категорично ответил старик. – Спрошу у них самих. Согласятся, чтобы сказал, тогда сообщу.

– А что думает об этом Константин? – неожиданно для всех обратился к подпаску Лев.

Тот, как видно, польщенный тем, что с ним разговаривает на равных какой-то очень важный человек, приехавший издалека, придал себе многозначительный вид и с натугой проговорил немного скрипучим голосом:

– Да. Видел. Фурдалакоф. Плетюха. Ночь. Трое. Страшные. Я на Орлике скакал, скакал, скакал… Роза красивая. Хорошая. Тот он, змеиная душа. Зубы длинные. Железные.

– Тот, кто ее убил, он – с железными зубами? – переспросил Лев.

Бугаек маловразумительно выдавил «Ага!».

– А ты сам лично видел, как он ее убивает?

Константин отрицательно замотал головой.

– А что такое Плетюха? – повернулся к Алексеичу Гуров.

– Холм тут такой есть в километре от хутора. Кругом него песок и глина – обычная земля. А он почему-то каменный, сплошной известняк. Почему этот бугор кличут Плетюхой – не знает никто. Есть версия, что рядом с ним когда-то жил старовер Плетюха, который не захотел строиться на хуторе, где стояла никонианская церковь. Я, Лев Иванович, знаете, не только от Костюшки, но и от других слышал, что именно там по ночам видели вурдалаков.

Отведя пастуха в сторону, Гуров негромко попросил его выведать у Кости – в самом ли деле тот видел момент убийства Розы Котовой, и если видел, то при каких обстоятельствах это происходило и кто убийца. После этого он задал еще несколько уточняющих вопросов Евдокии и быстро зашагал в сторону дороги, где появился зеленый полицейский «уазик», из которого вышел Станислав Крячко. Козырьком приложив ладонь ко лбу, тот с видом полководца, только что одержавшего главную в своей жизни победу, стоял, озирая окрестности.

После коллективного визита к Артемьичевым Стас вместе с Пал Палычем ушел почти в самый конец хутора, где в аппендиксе проулка стоял небольшой домишко совсем недавно овдовевшей пенсионерки Умариной. Всего неделю назад она отбыла девять дней по своему мужу, семидесятилетнему инвалиду, который тоже стал жертвой загадочного хищника.

Леонтина Макаровна встретила гостей на лавочке у своего двора. Пожилая женщина выглядела подавленной и была немногословна. По ее словам, до сей поры, даже похоронив мужа, она не может поверить в то, что его уже нет в живых. Старик стал инвалидом лет двадцать назад, после того как его во время поездки на мотоцикле сбил пьяный лихач. Левая нога была изувечена до такой степени, что хирург, опасаясь гангренозного воспаления, поспешил отнять ее по самое колено.

Для Андрея Степановича, любившего деревенский ручной труд, привыкшего везде и во всем обходиться своими силами, это был серьезный удар. Но тем не менее первое, что он сказал жене, которая пришла проведать его после операции: «Как хорошо, что не взял тебя с собой!» Она очень настаивала, чтобы смотреть новые покосы они поехали вместе…