Алексей Макеев - Там, где бьется артерия (сборник)

– Точно, – обрадовался Гуров, – «с324ср». Котлов, на рацию, передай оперативному дежурному мой приказ. Информацию по постам и патрулям. И ППС, и ДПС, всем! Установить личность, и все. Не более! Затем опергруппу и эксперта сюда, слепок со следа снять. Вы, товарищ лейтенант, отправляйтесь этот след охранять. Головой отвечаете. А мы, майор, пошли побеседуем с жильцами.

– Лев Иванович, – остановился Котлов, двинувшийся было к машине, в которой имелась рация. – Знаете, что… Мне показалось, что этот парень не русский.

– В каком смысле? Внешностью?

– Да. Он на меня не смотрел, почему я и решил, что все официально. Здравствуйте, говорю, Гуров еще в доме. Он произнес только «угу» и махнул рукой, даже головы не поднял. Ну, я и пошел. А теперь вот вспоминаю: темные волосы, причем такие азиатские. У нас волос тонкий, а у них толстый. И густо растут. Овал лица не понял, ухо правильное, среднего размера. Он был хорошо выбрит, но бритые места темные.

– Возраст?

– Лет, наверное… могу ошибиться, но, кажется, около тридцати. Спортивный такой.

Гуров кивнул и молча двинулся к дому. Спицын догнал его и пошел рядом.

– Кто же это такой, как вы думаете, Лев Иванович?

– Я тебе отвечу на этот вопрос после того, как мы выйдем из дома. Побеседуем с жильцами, поймем, что тут произошло в ту ночь, когда убили Зайченко, а пока вообще говорить не о чем. Этот твой бывший спецназовец, может, контуженный три раза, может, ему барабашки мерещатся по ночам, а мы поверим на слово. Но вполне возможно, он прав, и нам следует вернуться и в маковку его поцеловать. Давай, звони.

– Там открыто, я предупредил, что мы еще зайдем поговорить, – уверенно заявил участковый и толкнул дверь.

Да, Гуров примерно такое и ожидал увидеть, Рубин правильно описал планировку территории. И с его лоджии въезд на территорию видно хорошо. Правда, большой дом не просматривается, потому что мешают крыша и часть фасада, но половину дорожки к дому и вот этот флигелек он видеть мог. Сейчас из него, кстати, тоже слышны звуки. Телевизор работает, и громкость почти на всю. Глуховаты, наверное, жильцы этого дома. И почему они живут здесь, а не в общем доме? Не члены семьи, наемные работники для обслуживания территории и дома? Разберемся.

Вдруг Гуров резко остановился и схватил Спицына за рукав. Метрах в четырех от ворот на цветной плитке, которой выложен въезд, он увидел две характерных черных полосы. И по расстоянию между ними сходится. Тут кто-то очень резко трогался с места. С пробуксовкой! Рубин рассказывал, что слышал, как машина взревела мотором.

– След колес, – произнес участковый и, присев на корточки, потер пальцем черную полосу, потом поднес к носу. – Свежий след. Еще пахнет горелой резиной. Вполне может быть суточной давности. Если она въехала, остановилась, а потом резко подала назад, то передние колеса тут и находились. А «Фольксваген» – машина переднеприводная.

– Ты запрос на владельцев коттеджа сделал?

– Сделал, Лев Иванович. Обещали позвонить, как только будет информация. Странно, что так долго. Я сказал, что это вроде как ваш приказ.

Дверь им открыл невысокий пожилой мужчина с хмурым выражением лица. Его голова в самом деле была перевязана. Профессиональный взгляд сыщика подсказал Гурову, что ударили твердым предметом выше виска и ближе к темени. Вон и глаз заплыл. Вырубить человека с одного удара попаданием в это место нельзя. Убить? Если только ломом. Кулаком или твердым предметом, зажатым в этом кулаке, наверняка бьют в другие места. Для того чтобы оглушить – в одни, чтобы убить – в другие. Если на него напали, значит, били или дилетанты, или им было неважно, куда, лишь бы оказать психическое воздействие. Интересно.

– Полковник Гуров, – представился сыщик. – А это участковый вашего поселка майор Спицын. Ну, вы его знаете. Пройдемте куда-нибудь, где мы можем поговорить. Жена ваша где?

– Я здесь, – вышла из боковой двери высокая женщина, вытирающая руки о фартук. – Вы в гостиную проходите. Я сейчас с плиты сниму и приду.

У женщины было мученическое выражение лица. Причем явно не только душевные терзания испытывала хозяйка. Под платком на ее голове угадывалась если и не повязка, то тампон. Ее тоже ударили, но слабее. И щека вон припудрена, но неумело. И на руке, которую она вытирала, царапины, свежие, ярко-красного цвета.

Гуров сел на предложенный диван и стал смотреть на мужчину, сидевшего на стуле перед ним посреди комнаты. Как на допросе, подумал сыщик. И ситуация та же. Почему-то! Этот дядя должен сейчас взахлеб рассказывать, как какие-то упыри напали на семью, чего-то требовали. А он молчит, как будто подельников покрывает. Угрожали ему? Возможно. С обоими говорить нужно одновременно, за лицами следить. Мужчина и женщина ведут себя в таком положении по-разному. На этом можно сыграть. Что же они будут скрывать?