Сергей Самаров - Зомбированный город

Уже перед сном Игорю Илларионовичу позвонил Арсен Эмильевич. Он вообще-то мог иногда позвонить среди ночи, ничуть не стесняясь, просто ради того, чтобы поболтать ни о чем в то время, когда ему не спится. А спит или не спит собеседник, его мало волновало.

— Ларионыч, я ведь все еще работаю. И спать сегодня на рабочем столе буду. И лаборантов своих работать заставил, — судя по голосу, Торсисян жаловался, но в действительности он просто хвастался трудностями, которые ему приходится преодолевать, чтобы заслужить звание признанного гения.

— А если вообще не спать?

— Как так? — не понял Арсен Эмильевич.

— Просто. Составляешь из группы две смены. Работают по двенадцать часов. Ты — двадцать четыре часа с перерывами на сон по пятнадцать минут через каждые четыре часа.

— Я так не умею.

— Попроси спецназовцев. Они тебя научат. Могу и я научить. Ты сам как, гипнабельный? Я вот почему-то абсолютно нет.

— Относительно. Мне мощный раппорт [17] Раппорт — доверительная связь, которую устанавливает гипнотизер со своим пациентом. Полностью исключает все внутреннее сопротивление гипнотизируемого. нужен, чтобы меня в транс ввести. Не у всех получается. Я слишком на себе замкнут. Самодостаточен.

— А быстрым методом? Принудительно. Или цыганский гипноз [18] Цыганский гипноз — разновидность принудительного гипноза. Схож с традиционным быстрым методом и способен заставить человека поступать против собственной воли. … Или даже эриксоновский [19] Эриксоновский гипноз — метод гипноза, предполагающий длительную доброжелательную беседу, во время которой гипнотизируемый незаметно входит в транс. Но тоже предполагает доверительное отношение гипнотизируемого к гипнотизеру и исключает скрытое сопротивление. Обычно применяется в медицинских целях. …

Про эриксоновский гипноз Страхов заговорил не случайно. Это предложение просто отводило подозрения от Игоря Илларионовича в том, что он желает заглянуть в мысли Торсисяна, и снимало настороженность коллеги.

— Не пробовал. А что ты хочешь?

— Состояние «ключа» знаешь?

— А-а… Слышал. Что это даст?.. Это не для меня. Я сам — сильный.

— Спецназовцы тоже народ не хилый. А спецназ ГРУ обучают этому. Что-то дает. Я слышал, они себе с помощью мысли даже раны лечат. Входят в состояние «ключа» и прекращают кровотечение из раны. Но, главное, это дает возможность обмануть организм, поспать пятнадцать минут, а организм отдохнет, как за полноценную ночь.

— Я подумаю, — холодно отреагировал на предложение профессор Торсисян. — Наведу справки. Не уверен, что со мной это пройдет. А если не пройдет, то и время терять не буду. Мне и так его отпущено очень мало.

— Думай. Я завтра с утра буду, поговорим. А сейчас я ложусь спать, чего тебе не желаю. Не спи и сделай мне за пять дней панель управления, — последняя фраза звучала уже как установка гипнотизера. Но проводить сеансы по телефону Игорь Илларионович не умел. Читал, что некоторым специалистам это удается. Однако сам не пробовал, тем более это сложно, если вообще возможно, с таким человеком, как Арсен Эмильевич, который всякому влиянию со стороны, даже доброжелательному, будет сопротивляться, потому что понимает и знает, как легко доброжелательное влияние перевести в недоброжелательное. — Ладно. До завтра.

— Ага… Давай… — Арсен Эмильевич отключился от разговора.

В том, что Торсисян откажется от сеанса гипноза, Игорь Илларионович не сомневался. Оставлять свою голову и свои мысли «открытыми» для чужого человека он не пожелает. И если Страхов в своих рассуждениях прав, Торсисяна в случае согласия ждет судьба артиста Игоря Владимировича или жены прапорщика с топором. Но ведь о том, что собирается работать с ними, Игорь Илларионович предупреждал не кого-то постороннего, а только профессора Торсисяна. Сам прекрасно владеющий гипнозом, Арсен Эмильевич отлично знал, что официальные утверждения светил психотерапии о том, что человека никогда нельзя заставить сделать что-то, что противоречило бы его принципам, как нельзя заставить сказать то, что в здравом уме и ясной памяти он не желает говорить, ерунда, придуманная специально для спокойствия пациентов. Каждому человеку есть что скрывать. У каждого где-то в глубине души таится участок, который индивид прячет от постороннего взора. Безразлично, поступок это или назойливые мысли, мечта, так и не воплотившаяся, но для постороннего наивная или неприличная. И человек не желает этот участок своей души выставлять напоказ. Но все светила психотерапии лукавят и сами прекрасно об этом знают. Можно заставить человека сделать все, что угодно гипнотизеру, даже простым усилием воли, не говоря уже об обмане. Можно женщину сделать серийной убийцей, внушив ей, что какие-то мужчины покушаются на жизнь ее ребенка. Простейший обман, но действенный. Это уже было, кажется, в ирландской судебной практике. А в жизни эта женщина была робкой и стеснительной особой. В любой ситуации можно придумать обман и заставить разговориться даже самого несговорчивого человека. И, зная все это, Торсисян на гипноз не пойдет. Он лучше откажется от звания признанного гения, но останется живым. Даже если Игорь Илларионович никому не станет сообщать о том, что будет гипнотизировать коллегу, заинтересованные люди об этом узнают. Наверняка телефон Страхова прослушивается. И не китайцами, а российскими спецслужбами, к которым Арсен Эмильевич имеет непосредственное отношение.