Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

До обеда мы бездельничали в расположении команды. Вернее, бездельничали не все: два члена кое-чем занимались. Глебыч ковырялся в бывшем парке инженеров, а Иванов с натугой рожал вариант обмена Сулеймана на Шаха. Вариант был не просто неперспективный, а прямо-таки утопический от буквы до буквы. Право на существование он имел только в том случае, если Витя внезапно сойдёт с ума и выдаст разрешение попробовать ещё разок наступить на те же грабли.

Не надо думать, что полковник впал в маразм. Просто это не в его характере: сидеть сложа руки и молча наблюдать, как умирает так славно начатая оперативная комбинация. У Иванова по этому поводу есть правило:

— Бывает так, что ситуация кажется совсем тупиковой и бесперспективной...

Но если тебе в такой ситуации больше нечего делать, не торопись праздновать поражение. Потопчись рядышком ещё некоторое время, поработай мозгами в разных направлениях... Вдруг ты чего-нибудь не заметил?

В общем, не знаю — наверное, я тупой и ограниченный тип. Потому что в сложившейся ситуации точно ничего не заметил — кроме реальной перспективы огрести громадную оплеуху, которая всем нам светила по окончании данной разработки. Но Иванов, товарищ старой закалки, привык бороться до победного конца и не сдаваться даже ввиду явного проигрыша...

Вася с Петрушиным от нечего делать прогулялись по окрестностям и вскоре принесли свежие новости. Вся группировка смаковала ночное происшествие в инженерном парке и строила гипотезы по поводу случившегося. Среди множества прочих, имевших хоть какие-то реалистичные основания, затесались две очень даже неслабых — мне они жутко понравились.

Первая: это инопланетяне. Типа, сели не туда и не совсем удачно. Кстати, кроме шуток: у нас тут порой случаются такие странные вещи, что поневоле можно призадуматься... Например, частенько летает по небу какая-то фигня с тремя огоньками. Совершенно беззвучно и медленно. Разведчики говорят, что на локаторах — пусто. Серёга утверждает, что его коллеги ничего такого не запускали. Вертушки пытались за ней гоняться — тоже пусто, с воздуха её вообще не видно, приборами не детектируется. А сколько раз пытались подбить эту непонятную штуку из всех видов оружия — я даже и не говорю. Наверное, месячный боезапас полка извели. Как будто фантом какой! Так что, согласитесь, версия в определённом контексте имела право на существование.

Вторая гипотеза: наши инженеры проводили испытание нового оружия. Типа, плазменного, импульсного или квантового. А может, сразу в куче: импульсного квантоплазмера. И чего-то там не рассчитали. Тоже нормальная версия — с учётом сложившихся условий. Многие военные спят и видят, как бы побыстрее отсюда вывели группировку, а вместо нас прислали бы каких-нибудь Терминаторов с новым оружием. Вот бы они здесь порезвились...

К обеду вернулся Глебыч. Приволок с собой пакет с разной дрянью: отпиленный кусок какой-то гнутой железяки, пару железяк поменьше и клок обугленной тряпки, то ли бумаги — не сразу и поймёшь. Был Глебыч уже опохмелен, отчего-то в приподнятом настроении и даже мурлыкал под нос песенку.

— Ландыши, бля буду, ландыши... майского солнца привет... Ландыши, бля буду, ландыши — целый букет... Вот...

— Значит, есть не будешь, — с надеждой уточнил Вася, стрельнув глазами в сторону плиты — там Серёга как раз мешал жареную картошку. Сковорода большая, картошки вроде хватает. Но это ведь Вася...

— Буду, — не стал обнадёживать товарища Глебыч. — Аппетит — зверский!

— А по какому поводу радость? — мрачно спросил Иванов.

— Это Шах, — Глебыч ткнул пальцем в свою добычу, разложенную на краю стола. — Теперь всё ясно...

— Может, водки? — озабоченно уточнил Петрушин.

— Не хочу, — покачал головой Глебыч. Все дружно переглянулись. Глебыч не хочет водки. Это мощное отклонение от нормы.

— Ничего страшного, — заверил я коллег. — Посттравматический синдром, не более того. Через пару дней отойдёт...

— Это Шах, — Глебыч взял мелкую железяку и подбросил её на ладони. — Непонятно?

— Непонятно, — покачал головой Иванов. — Просвети нас, недоумков...

Глебыч просветил. Вот это — огрызок от бампера нашего убитого «УАЗа». Сам пилил. Вот это — поршневой палец. Это — фрагмент поршня. И в завершение — кусок перкали...

— А на нём было написано, что это именно бампер «УАЗа» команды номер девять? — скептически хмыкнул Иванов.

Не уловив понимания в наших глазах, Глебыч пожал плечами и заметил: скепсис не в ту сторону. Бампер — это не вопрос, в автопарке других «УАЗов» просто не было, так что сразу понятно — чей. А вот по поводу всего остального...