Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

— А дополнительная нагрузка?

— Зачем дополнительная?

— Сапёра допрашивать как будем? Или Аюба посадить...

— Да, это можно, — кивнул Сулейман. — Я шибко не шарю, но мне объяснили — там в одну сторону. В общем, минус — нельзя.

— Это уже лучше, — Глебыч удовлетворённо клюнул щетинистым подбородком. — Жить можно.

«Скотина безмозглая! — прорычал взгляд Иванова. — Какой, на фиг, „лучше“? И зачем вообще такому идиоту жить?!»

— Теперь вот это, — Сулейман, радостно жмурясь, как уличный кот при виде банки сметаны, ткнул красную кнопку на «лентяйке» и быстро набрал комбинацию цифр, повернув пульт спинкой к аудитории. — Теперь меня убивать нельзя.

— Цепь «пульт пояс»? — как ни в чём не бывало уточнил Глебыч.

— Гхм кхм... — громко прокашлялся Костя.

«Прекрати!» — вопили глаза Иванова, пытавшегося поймать в верхнем зеркале взгляд Глебыча.

Глебыч назад не оборачивался, в зеркало не смотрел, а всё время разглядывал пояс на товарище справа. Как непосредственное дитё рождественскую ёлку в магазине для незаможних селян.

— Да, цепь, — кивнул Сулейман. — Соображает ваш доктор. Вот, слушайте...

Все навострили уши, в салоне воцарилась тишина. Иванов тихо багровел, совершенно не представляя, как теперь «разрулить» ситуацию и, вообще, какую выбрать линию поведения с объектом. Костя лихорадочно перебирал возможные варианты развития событий. Сулейман вёл себя легкомысленно, как расшалившийся ребёнок, или просто... как сумасшедший. Ну и как с таким типом работать дальше?

Пульт запищат. Сулейман, сунув его за пазуху, на ощупь ткнул две кнопки — чтобы враги не видели. Писк не прекращался.

— Не правильно набрал! — жизнерадостно хмыкнув, объявил шалун и опять ткнул на ощупь пару кнопок.

Писк прекратился.

— Каждые две минуты пищит. Надо две цифры набрать. Если не угадал, он продолжает пищать. Надо снова набирать. Если за тридцать секунд не набрал — пояс взорвётся. Снимать нельзя, там много проводов, сразу взорвётся. Надо код — пять цифр — набрать, чтобы выключить... Нормально, доктор?

— Класс, — похвалил Глебыч, широко улыбнувшись. — Здорово. И просто. Запрос — ответ, двузначный код. Пять знаков, миллион комбинаций, случайный подбор за тридцать секунд исключён... Нормально!

— А с машиной? — Сулейман любовно погладил кожу кресла.

— С машиной тоже — дёшево и сердито, — одобрил Глебыч. — Вообще, сапёр у тебя мастер. Всё сделал просто здорово!

— О, господи... Бывают же уроды... — не сдержавшись, простонал Иванов и отвернулся к окну, не в силах лицезреть светящуюся физиономию Глебыча.

— Сулейман... — напомнил о себе Костя. — С тобой всё в порядке?

— Я не сумасшедший, если ты об этом, Иван, — совершенно серьёзно ответил Сулейман. — Надеюсь, вы тоже. Иначе мы все умрём. А это, между прочим, моя любимая машина.

— Да нет, я просто уточнил...

— Теперь очень плохая новость, — Сулейман ткнул пультом в сторону посадок.

— Сапёра не будет. Я своих людей не сдаю.

— Ты... ты нарушил договор, Сулейман, — тщательно подбирая слова, процедил Иванов. — Получается, что твоё слово ничего не значит?

— Я дал слово, что гарантирую вашу безопасность, — беспечно отмахнулся Сулейман. — И я его сдержу. Насчёт остального сказал: договоримся на месте. Вот и договариваемся.

— И как мы договариваемся?

— Сейчас машина приедет. Аюб пусть сюда подойдёт, его заберут. Машина уедет. Потом, минут через пять, мы тихо поедем в посадки. Если вертушки не взлетят, я выключу заряд, вас выпущу ближе к селу. Пешком обратно дойдёте. Всё.

— Мы тебе не верим, Сулейман, — с сомнением покачал головой Иванов. — Ты не держишь...

— Ну, как хотите, — Сулейман ответил на сигнал пульта и положил руку на выключатель печки. — Думай минуту, потом печку выключу.

— И что?

— Будет взрыв. Мы все умрём.

Ответ прозвучал совершенно спокойно, словно речь шла о чём-то обыденном и не очень важном.

Иванов затравленно посмотрел на Костю и развёл руками. Как быть? Вот это не фига себе, сходили на переговоры! Костя, не раздумывая, кивнул — надо соглашаться. Для психолога было совершенно очевидно, что абрек без колебаний осуществит свою угрозу. И глазом не моргнёт. У него работа такая, готов к смерти в любую минуту...

Прошло больше минуты. Иванов сосредоточенно размышлял и на часы не смотрел. Сулейман ответил на очередной писк пульта, положил его в «бардачок»... развёл руки в стороны, ладонями кверху и начал шёпотом молиться. Без всякого перехода, как то с разбегу, буднично и деловито...