Андрей Таманцев - Пропавшие без вести (Кодекс бесчестия)

Начальник Оперативного отдела УПСМ полковник Голубков".

Тюрин внимательно следил за реакцией шефа.

— Ну, как? — спросил он.

— Любопытный документ, — оценил Мамаев. — Очень любопытный.

— Не то слово. Ты понял, кто они такие?

— Да. Наемники.

— Вот именно. Весь вопрос: кто их нанял?

У Мамаева были соображения на этот счет, но он промолчал.

— Есть у меня еще кое-что, — не получив ответа, продолжал Тюрин. — Ты вот бочку на меня катишь, про выходное пособие намекаешь...

— Не набивай себе цену, — оборвал Мамаев. — Бесполезно. Скажи спасибо, что я не выгнал тебя, когда ты просрал киллера.

— Я просрал?

— А кто? Ты начальник службы безопасности. Три месяца киллер ходил за мной по пятам. Где была твоя служба? За что я тебе плачу?

— За то, что я умею молчать.

— Ты на что, твою мать, намекаешь? — вскипел Мамаев.

— Остынь, Петрович, — хмуро посоветовал Тюрин. — Остынь. Ты мне платишь, но ты меня не купил. Я не лезу в твои дела. Я уже наигрался в служение закону. Хватит с меня. Твои дела — это твои дела. Но и ты не заставляй меня говорить то, о чем я говорить не хочу. Понял? Не заставляй! Продолжать? Или будешь строить из себя целку?

— Докладывай!

— Помнишь тетрадь, которую изъяли у Калмыкова? С твоими маршрутами и схемами покушения.

— Ну?

— Помнишь или не помнишь?

— Помню!

— Теперь вижу, что помнишь. Не выходила она у меня из головы. Было в ней что-то такое, даже не знаю что. Что-то непонятное. Все эти условные обозначения. Система чувствовалась, школа. В общем, попросил я своих сделать копию с нее. И показал эту копию фээсбэшнику. А он, замечу, в свое время закончил академию КГБ. И знаешь, что он сказал?

— Секунду, — прервал Мамаев, заметив на пульте интеркома сигнал срочного вызова.

— Звонит президент Народного банка господин Буров, — доложила секретарша. — Будете говорить?

Мамаев нахмурился. Никаких дел с Буровым у него не было. Сталкиваясь в Белом доме или на экономических совещаниях, они издали раскланивались, при этом Буров как бы заговорщически подмигивал Мамаеву. Эти подмигивания Мамаеву очень не нравились. После памятной встречи в офисе Народного банка разговаривали они всего один раз, месяца три назад. В разговоре Буров проявил подозрительно хорошую осведомленность о состоянии дел «Интертраста». Мамаеву это и вовсе не понравилось. Никакого желания вступать с Буровым в контакт у Мамаева не было, но и уклоняться от разговора он не видел причин. Поэтому распорядился:

— Соедини.

— Приветствую вас, сударь, — раздался в трубке козлиный тенорок Бурова. — Как самочувствие?

— Спасибо, нормальное, — сдержанно ответил Мамаев.

— Ну будет, будет! Нормальное. У российских бизнесменов нормального самочувствия не может быть по определению. Тут ко мне случайно попала одна бумага. Совершенно случайно. Даже ума не приложу, как она попала ко мне. И я подумал, что вам нужно ее увидеть. Своими глазами. Сейчас я перешлю вам ее по факсу. Будет лучше, если факс примете лично вы. А впрочем, как хотите. Засим — всех благ.

В трубке зазвучали короткие гудки.

— Посиди, — бросил Мамаев Тюрину и вышел в приемную.

Через минуту звякнул аппарат, из него выполз листок факса. Мамаев быстро прочитал текст, спрятал листок в карман и вернулся в кабинет.

— Что случилось? — спросил Тюрин.

— Продолжай. Ты показал копию тетради фээсбэшнику. И он сказал...

— Он сказал, что эти схемы мог сделать только человек, который прошел курс обучения... Догадываешься где?

— В академии КГБ.

— Хуже, Петрович. Намного хуже. В академии Главного разведывательного управления Генштаба.

— Почему — хуже?

— В академии КГБ готовили шпионов. В академии ГРУ — тоже шпионов, военных разведчиков. Но главное — там готовили диверсантов. И готовили хорошо. Их очень хорошо там готовили, Петрович. И наш фигурант — один из них. Теперь ты понял, почему я просрал киллера? Потому что он профи.

Мамаев молчал.

— Петрович, ты слышал, что я сказал? — спросил Тюрин.

— Слышал! Все слышал!

— Теперь вижу, что слышал. Что будем делать?

— Нужно его найти. Как можно быстрей. Займись.

— Задачка, — оценил приказ Тюрин. — Мы даже не знаем, вернулся ли он в Москву.

— Он вернулся.

— Точно?

— Да, точно! Точней не бывает!

Оставшись один, Мамаев вытащил из кармана листок факса и перечитал короткий текст.

Это была телеграмма. По факсу переслали лишь ее среднюю часть, без адреса.