Лев Пучков - Операция «Моджахед»

«КамАЗы» начали притормаживать. Казаки дружно замахали руками — езжайте дальше, всё нормально. «КамАЗы» тотчас же прибавили ходу и покатили дальше — понятливые товарищи, сразу догадались, что к чему.

Петрушин открыл дверь и показал лицо. Пострадавший водитель чуть замедлил шаг и слегка утратил целеустремлённость. Петрушин покачал головой — такая реакция его не устраивала — и вышел весь. Чеченец, оценив, наконец, габариты обидчика, остановился в трёх шагах от него и метнул взгляд в сторону «Нивы», возле которой торчала остальная компания. Взгляд его напоролся на казаков и тут же стал скорбным.

— Не понял, э?

— Да всё ты понял, дурашка, — почти ласково пробурчал Петрушин. — Сел в машину, развернулся, встал перед «Нивой».

— Не понял — че за дела? — продолжал «держать лицо» пострадавший. — Это вам не Чечня! Вы че творите...

— Считаю до трёх, потом — огонь на поражение, — Петрушин перевёл свой «ВАЛ» в положение «для стрельбы стоя». — Сел, развернулся, встал перед «Нивой». Пошёл.

Пострадавший, судя по всему, уже бывал в подобных ситуациях. Покачав головой, он развернулся и без лишних слов направился к своей машине.

— Семь стволов, — напомнил вслед Петрушин. — Метр в сторону — побег, огонь на поражение. Посмотрим, как далеко ты уедешь.

Далеко уезжать пострадавший не стал, всё выполнил, как приказали: развернулся, поставил «Газель» перед «Нивой» и вышел для беседы.

— Эльдар?

— Эльдар... И что?

— Очень приятно. Давай за машины зайдём, поговорим, — распорядился Петрушин.

Эльдар метнул взгляд в сторону торговой «точки» и замялся. Двести метров, выражения лиц не разобрать, но видно, что все смотрят в эту сторону. Свидетели. Если зайти за машины, ничего не будет видно...

— Боишься, что ли? — хмыкнул Петрушин.

— Кто боится?

Эльдар гордо вскинул голову и пошёл, куда сказали. В глазах молодого человека отчётливо прослеживалась тоскливая обречённость.

Иванов покосился на Костю. Психолог едва заметно дёрнул подбородком. Нет, обречённость — это не повод. У любого чеченского юноши, которого останавливают на трассе русские военные, можно заметить во взгляде нечто подобное. Потому что ожидать что-либо для себя хорошее от русских военных, остановивших его на трассе, чеченец может только в двух случаях: если он полный идиот с официальной справкой или же обкурился до цветных галлюцинаций. Поэтому все ведут себя по-разному, в соответствии с особыми личными качествами и моральной закалкой, но... страх и напряжение присутствуют обязательно.

Обречённость, конечно, это сильно. Это чересчур. Но кто его знает, какие там мотивации? Может, у него родственник пропал при схожих обстоятельствах, или ещё что-то в таком же аспекте...

— Ну, ладно, — пожал плечами Иванов. — Будем общаться. Три вопроса, три ответа. Отвечаешь правильно — разбегаемся.

— Вообще, не понял, кто такие... — Эльдар старался не смотреть в сторону казаков. — Зачем останавливали?

— Давай сразу оговоримся, — начал Иванов. — Будешь вести себя правильно, никто из твоих родных не пострадает. Лично к вам у нас никаких претензий...

— Зачем тогда останавливал?

— А нас гости ваши интересуют, — бухнул чуть ли не в ухо Эльдару нависший над ним глыбой Петрушин. — Поэтому и остановили.

— Какой-такой гости? — Эльдар нервно сглотнул, взгляд его метнулся по сторонам, руки вдруг дрогнули...

— Виновен, — вынес вердикт Костя. — К гадалке не ходи.

— Ну и славно, — Иванов облегчённо вздохнул — попали-таки! — и разоткровенничался: — Значит, так. Мы будем брать ваших гостей. С твоей помощью. Как тебе открывают?

— Какой гости?! — мужественно упёрся Эльдар. — Куда открывают?

— Вот делов, — хмыкнул Никифор. — «Газель» подъехала, три гудка. Рафик выглянул, оценил, открыл ворота. «Газель» заехала, ворота закрылись. Всё.

Эльдар не выдержал линии поведения — метнул-таки в сторону Никифора уничтожающий взгляд. Зрачки — как головки самонаводящихся ракет. Испепелил мерзавца на месте.

— Ты на меня тут не зырь, зверёк, — презрительно скривился Никифор. — Ты дома перед зеркалом встань раком, штаны сыми и на свою жопу так зырь. Может, полегчает.

— Оба-на! — восхитился хулигански ориентированный Вася Крюков. — Это что-то новое. Надо запомнить.

— Кто такой Рафик? — уточнил Иванов.

— Это раб их, осетин, — пояснил Никифоров кум.

— Какой раб, что болтаешь? — в голосе Эльдара звучала плохо скрытая ненависть. — Просто работник, да!