Сергей Самаров - Двенадцать раундов войны

— Занять позицию у прохода. К двери никому не приближаться. Я пойду на наблюдательный пункт. Гляну, что там происходит. Кто у нас хорошо видит в темноте?

— Я, пожалуй, — сказал Мовлади.

— Пойдем со мной…

Когда звон в ушах от близкого взрыва прошел, подполковник Калужный наклонился, снова взял бандита за руку, потянул и перевернул. Зрелище развороченного взрывом живота было не из приятных, но подполковник посмотрел в лицо. Оно было искажено гримасой даже не боли, а недоумения. Видимо, бандит умер, находясь без сознания после резкого удара в челюсть, нанесенного жесткой железякой. Иначе в выражении лица были бы и боль, и испуг.

— Какой молодой. И что ему не жилось… — посетовал Юрий Михайлович.

— Ему жилось. Только он хотел жить лучше, чем заслужил. Мне так кажется, товарищ подполковник, — сказал командир отделения, младший сержант контрактной службы.

— Гойтемир!

Имам тут же оказался рядом.

— Много молодежи в банде Джабраила?

— Там только одна молодежь. Самый возрастной был Мовсар. Вы его недавно застрелили. Остались мальчишки, которые смотрят в рот амиру. Он их герой.

— Значит, все поведут себя как этот? — Он кивнул в сторону распростертого и растерзанного гранатой тела.

— Я думаю, да. Их жалеть нечего. Они на компромиссы не идут и к ним не готовы.

— А мы к компромиссам готовы? — Подполковник спросил не имама, а старшего лейтенанта Березкина. Но тот посмотрел на имама.

— Смотря с кем. И смотря что считать компромиссом, товарищ подполковник.

— Гойтемир, что ты считаешь компромиссом? К каким компромиссам эти мальчишки не готовы? Объясни нам, малограмотным, свою мысль.

— Кто захотел компромисса, тот сложил оружие.

— Это — не компромисс. Это сдача в плен. Если сдается человек, чьи руки, предположим, по локоть в крови, его все равно будут судить. Разве это компромисс — поменять бункер в горах на камеру в тюрьме? Если, конечно, сдается заблудший, это другой вопрос.

— В джамаате Уматгиреева заблудших нет, — категорично ответил Габисов. — И надеяться, что они сдадутся, не следует.

— Это точно?

— Абсолютно.

— Ладно. А кто нам вход в бункер покажет? Парнишка сам себя взорвал и даже нас от взрыва своим телом спас. Теперь и показать некому. Разве что кто-то продемонстрирует компромисс и сам пожелает нам помочь, чтобы ему потом это зачлось…

— Я покажу, — сразу согласился имам и тут же двинулся к устью ущелья, но наткнулся грудью на два автоматных ствола. Охраняющие Габисова солдаты не получали приказа пропустить его и на добрую волю Гойтемира не надеялись.

— Пропустите. Мы за ним идем, — распорядился Березкин.

Имам потер пальцами ушибленные стволами ребра, с ненавистью, смешанной со страхом, посмотрел на своих охранников и пошел. Сразу за ним двинулись командир взвода с двумя пулеметчиками, потом подполковник Калужный, а дальше весь взвод, который, войдя в ущелье, перестроился из трех колонн в веер.

В принципе, помощь Габисова и не слишком была нужна. Снег шел по-прежнему, и с прежней невысокой интенсивностью. И следы только что подорвавшегося бандита еще не успело занести. И командир взвода с пулеметчиками отодвинули имама в сторону, сами вышли вперед. Найти вход в бункер было несложно. Для этого требовалось протиснуться между двух невысоких скал в расщелину, где снега не было совсем, но там можно было уже свободно подсветить себе лучом тактического фонаря. Дверь нашлась в широком месте расщелины. Она тоже была облеплена камнями, посаженными на цементный раствор, рассмотреть который не составляло труда. Березкин знаком отослал из расщелины своих пулеметчиков, вытащил две гранаты и начал сооружать взрывное устройство. Сам он вышел спустя минуту, держа в руках бечевку, посмотрел на комбата, словно спрашивая разрешения. Калужный кивнул, соглашаясь, и старший лейтенант даже не дернул, а упруго потянул за бечевку. Взрыв в небольшом, по сути дела, замкнутом пространстве расщелины ухнул чрезвычайно громко, но быстро вырвался вверх, поскольку крышу над расщелиной амир соорудить не додумался. Выждав несколько секунд, старший лейтенант с подполковником двинулись в расщелину. Камни, которыми была обложена дверь, свалились с металла целым пластом. Металл внешней обшивки был пробит в нескольких местах осколками, и через пробоины высыпался песок.

Березкин покачал головой.

— У нас, товарищ подполковник, гранат не хватит, чтобы эту дверь выломать. Тут тротиловые шашки нужны.