Лев Пучков - Наша личная война

– Эй, куда ты? Там могила… Его убили, мы похоронили его…

Я не слушала, продолжала бежать. Какие злые люди! Разве можно так шутить? Моё сознание отказывалось всерьёз воспринимать то, что сказал этот человек. Этого просто не могло быть! Мой муж самый умный, ловкий, сильный… разве можно его просто так убить? Нет, этот человек просто смертельно устал и бредит. Или что-то перепутал…

Забежав в сквер, расположенный во дворе комбината, я с минуту переводила дыхание и осматривалась. Оконные проёмы здания управления – без стёкол, вход – без двери, всё было завалено мешками с песком, повсюду валялись гильзы и осколки. Тут было тихо – только слышалось приближающееся гудение моторов.

У стены, под голубыми елями, скромно теснились шесть свежих холмиков. На каждом из них лежал строительный кубик, и на кубиках тех кто-то нацарапал ножом надписи. На крайнем справа я прочла:

«Султан Умаров. 11.01.95…»

Сейчас я не могу вспомнить, что чувствовала в тот момент. Мир разделился на до и после. Словно провалилась в болотную трясину. Шла по этому болоту, было трудно, страшно, под ногами зыбко. Но тогда я существовала в этом мире, была с ним связана. А тут вдруг провалилась в трясину, и она засосала всю меня без остатка. Мир перестал существовать…

Я упала на холмик, прижалась к нему и лежала так, не знаю, сколько времени.

Что там дальше? Танки. Откуда-то появились танки. Они проломили забор, заехали во двор и встали, поводя стволами в разные стороны.

На танках приехали какие-то люди – оборванные, грязные, чужие. Двое спрыгнули, подошли ко мне. Я их видела краем глаза, но не реагировала. Они были в другом мире, на поверхности, а я – под трясиной, я просто утонула в своём горе. Если надо, пусть убивают, мне было всё равно, я тогда даже о детях забыла…

– Снайперша, – уверенно произнёс один – здоровенный, заросший щетиной до самых глаз, похожий на медведя гризли. – Не успела драпануть.

– Точно, – согласился второй – чуть поменьше, но тоже дикий от войны, с серым от усталости лицом. – А ну, ручки покажи…

Я послушно показала руки, хотя не поняла, зачем это нужно. Осмотрев мои пальцы, «гризли» этим не удовлетворился – странно хмыкнув, он сунул руку за отворот моей куртки, ухватил сразу за пуловер, блузку и резко рванул.

Я вскрикнула – у меня обнажилось правое плечо – и попыталась закрыться руками.

– Стоять, сука! – рявкнул «гризли». – А ну, Саня…

Вдвоём они припечатали меня спиной к могиле. Я отчаянно извивалась, пытаясь сопротивляться. У бюстгальтера лопнула застёжка, и мои налитые молоком груди с набухшими сосками вывалились наружу. О Аллах, как мне было стыдно!

– Гля, какая белая, сучка… – хрипло пробормотал «гризли», глядя на меня набрякшими кровью глазами.

– Плечи чистые, – неуверенно возразил второй. – Пальцы – тоже…

– Да один хер, всё равно сучка, снайперша. Чего зря добру пропадать? А ну…

Тут «гризли» вдруг навалился на меня и стал задирать юбку. Я обмерла, дико вскрикнула и выгнулась в нечеловеческом усилии, пытаясь сбросить с себя непосильную тяжесть.

– Не дёргайся, тварь! – рявкнул «гризли» и с размаху ударил меня кулачищем по голове. Из глаз моих сыпанули звёзды, сиреневые сумерки мгновенно превратились в ночь, и я окончательно утонула в жуткой чёрной трясине…

Очнулась я в аду. Теперь я знаю, как он выглядит… Перед лицом скакала заросшая двухнедельной щетиной харя, изрыгавшая животные стоны и смердевшая жуткой луковой вонью, смешанной с водочным перегаром. Цепкие руки безжалостными тисками сдавливали мои груди. Страшно болело внизу живота, там поселился какой-то огромный поршень, который ритмично двигался, глубоко вонзаясь в меня и словно желая проткнуть насквозь.

Я не могла даже пошевельнуться, страшная тяжесть вдавила меня в могильный холмик. Рядом теснились такие же алчные хари, на которые падали блики горящего неподалёку костра. Все возбуждённо галдели, подбадривая того, кто в данный момент был на мне. Где-то поблизости стрелял танк, раздавались автоматные очереди. Русские воины веселились вовсю…

Время остановилось. Мне казалось, что это никогда не кончится, что прошла целая вечность с того момента, как я очнулась. В те минуты я хотела только одного – побыстрее умереть и ничего этого не видеть, не ощущать, не дышать этой ужасной луково-водочной вонью.

Но смерть не шла ко мне, я даже не смогла потерять сознание. Помню только, что мне было до жути стыдно. Ведь подо мной лежал мой муж, такой сильный и красивый при жизни. Врагам мало было просто убить его – они распяли меня на его могиле и наперегонки накачивали своим гнусным семенем. Они посмертно мстили ему за свой страх, а он не мог ничем им помешать…