Лев Пучков - Наша личная война

Лаптев с Ивановым сидели в этот момент в замаскированном «УАЗе», который торчал в трёхстах метрах от восточной окраины Петропавловской, пили кофе и любовались в бинокли на полевой стан. Налив себе ещё стаканчик, Лаптев закрутил крышку термоса, язвительно хмыкнул и высказался по данному вопросу следующим образом:

– Вот щас всё бросили и пошли торопиться!

В 14.00 – за час до контрольного времени – в посадках послышался приближающийся шум автомобильных двигателей.

– Если все вылезут прямо сейчас, то к моменту прибытия администрации трупы уже остынут, – Петрушин довольно зажмурился. – Ух! И, в принципе, можно будет пощупать их бабки… Интересно, наши мудрые вожди на такой вариант рассчитывали?

Щупать, увы, ничего не пришлось. Шум двигателей стих где-то неподалёку от выезда из посадок, и воцарилась гробовая тишина. Наши хлопцы лежали с интервалом в семь метров: слева Вася, Петрушин посреди, Серёга на правом фланге – самый крайний. Не только в своей группе, но и вообще крайний всего боевого порядка.

Спустя пять минут «крайний» Серёга прошептал:

– Справа на бугор выдвигаются двое. С пулемётами.

А вскоре и остальные увидели пулемётчиков – они вообще не прятались, вышли в полный рост, встали на бугре и стали осматривать местность, приложив ладони к бровям.

– Вот наглецы, – пробормотал Петрушин. – Нас высматривают. Серый – сканер!

– Уже, – шёпотом ответил Серёга, надевая наушники радиочастотного сканера.

Пулемётчики осмотрелись, пожали плечами. Один достал из кармана рацию. В Серёгиных наушниках запищал нисходящий тон автоматической настройки, почти сразу послышался диалог:

– …ху ду цига?

– Хум дац…

Диалог прервался, пулемётчики опять стали осматриваться, тот, что с рацией, достал бинокль. Через пять минут в наушниках сканера опять возник диалог:

– Хума карийни хум?

– Хум дац… Цаа хум ца го. Цаа хум цахез.

– Ну и заеб…сь! Давай, моссу хяна.

– Со кята, амир…

Пулемётчики неспешно легли и принялись возиться, втыкая перед собой срезанные ветки – маскировались.

– И что говорят? – не выдержал изнемогавший от любопытства Вася.

– Серый, что говорят? – передал по цепи Петрушин.

– Как обычно, – пожал плечами Серёга. – Командир ругается матом. По-русски.

– Почему ругается? – насторожился Петрушин. – Что-то не так?

– Нет, всё так, – Серёга хмыкнул. – Ругается, потому что доволен.

– И чем доволен?

– Нами. Вернее, омоновцами. Пулемётчики нас не обнаружили. Говорят, ничего не видно. Ничего не слышно. И вообще – ничего.

– Ну и зашибись, – порадовался Петрушин. – Уж как мы, «омоновцы», довольны, что вы довольны… Ты как?

Вопрос был уместен. Серёга отправился на операцию в бинтах, утром Петрушин видел, что он принимал таблетки. Парень он, конечно, двужильный, как и сам Петрушин, но, вообще-то, после такого ранения лучше некоторое время поваляться на базе.

– Я в норме, – обнадёжил Серёга. – Нагрузки нет, метаться не надо. Лежи себе и смотри, может, даже стрелять не придётся. В общем, справляюсь…

В 14.45 со стороны Петропавловской показалась кавалькада – четыре импортных внедорожника на большой скорости шли к каналу, держа между собой короткую дистанцию.

– Так и не вылезли, уроды, – сокрушённо пробормотал Петрушин, снимая со ствола «ВАЛа» полиэтиленовый пакет. – Ну ничего, сейчас повеселимся…

«Духи» тотчас же отреагировали на появление противной стороны. Из посадок выехали три одинаковых джипа «Чероки» и развернулись к каналу задницами. Первые два встали на «лысом» пятаке, один – метрах в пятнадцати от моста, заехав колёсами на правую обочину, второй – метрах в десяти от первого, на левой обочине. Третий, замыкающий, развернувшись, вдруг поехал обратно и остановился в начале посадок. И таким образом выпал практически из всех секторов: от снайперов его закрывали деревья, а обе группы «каскадовцев» не могли видеть цель из-за перегородивших дорогу двух первых джипов.

– Вот же умный, чмо! – заволновался Петрушин. – Ты его видишь, Серый?

– Вижу, – доложил Серёга, приложившись к оптическому прицелу своего «ВАЛа». – Но немного. Вижу лишь правый габарит и небольшой фрагмент правой корпусной грани. Он чуть-чуть боком стоит, влево повёрнут градусов на десять.

– Ну, слава яйцам! – облегчённо вздохнул Петрушин. – Значит, не зря мы тут. Держи, это твой «объект».

– Бак не достану, – усомнился Серёга.

– И не надо бак! Держи всё, что будет выходить из правых дверей. Дарю, это всё твоё.