Тим Уиллокс - Бунт в «Зеленой Речке»

Коридор административного корпуса с нормальными этажами и комнатами подавлял не так сильно, как ярусы жилых блоков. Над головой — совсем невысоко! — был обыкновенный потолок, а не осточертевшая стеклянная крыша. В этом крыле находилась библиотека, церковь, две комнатушки, отведенные для идиотских собраний реабилитационной группы, так любимой комиссией по освобождению, и спортивный зал. Последний служил источником незатухающих конфликтов между боксерами, которые считали его своим, и баскетболистами, предпочитавшими деревянные полы спортзала бетонированной площадке во дворе. Минуя его, Клейн — теперь чисто рефлекторно — старался не задеть кого-нибудь плечами, чтобы не спровоцировать драку.

У внешних ворот прямо под вентилятором воздушного кондиционера дежурил слегка взмокший охранник Грайрсон. Клейна обыскивали редко, а еще реже его обыскивали с пристрастием. Таковой обыск, проводимый профессионалом, занимал от пяти до семи минут, принимая во внимание скулеж обыскиваемого и изобретательность, с которой совершенствовались методы сокрытия нелегальщины. Обычная схема — вывернуть карманы, отвернуть воротник и манжеты, прощупать швы, снять обувь, раздвинуть пальцы ног, поднять гениталии, расслабить и раздвинуть ягодицы… В общем, нудное и неблагодарное занятие, тем более что таким образом редко обнаруживали контрабанду, заслуживающую серьезного наказания. Самокруточка анаши, к примеру, стоила лишения возможности пользоваться телефоном сроком на неделю. Суровость выносимого наказания полностью зависела от характера и настроения дежурного охранника. На всех проходных обыскивать всех проходящих зэков у администрации „Зеленой Речки“ просто не было возможности. Все ворота оснащались детекторами металла, но нынче им уже исполнилось по двадцать лет. При необходимости они легко выводились из строя и часто не использовались, дожидаясь, когда у парней из обслуживающего персонала под руководством Денниса Терри дойдут до них руки. Грайрсон кивнул Клейну и махнул рукой, пропуская через ворота.

Снаружи на бледно-голубом небе сияло солнце, а воздух после душной тюрьмы казался особенно свежим. Слева, между административным крылом и блоком „D“, за высокой металлической оградой находилась площадка, где белые зэки, преимущественно из банды Грауэрхольца, накачивали мышцы. После того как Майрон Пинкли ударился в религию, Клейну позволили три раза в неделю наведываться сюда и качаться в окружении лбов с полуметровыми бицепсами. Справа, между спортзалом и блоком „B“, располагалась такая же площадка для чернокожих. Клейн побывал в той клоаке только дважды, каждый раз для оказания помощи слишком усердным качкам, ронявшим себе на грудь штанги весом в сто кило и ломавшим ребра.

Клейн шагал по бетонному проходу к основным воротам. Те представляли собой тоннель с крутым сводом, зажатый между двумя парами огромных дубовых дверей, усиленных полосами кованого железа. Между этими дверьми, выходившими вовнутрь и наружу, находилась еще одна, питтсбургской стали, открываемая дистанционно с помощью электромотора. Массивная гранитная стена, соединяя концы гигантских спиц шести основных тюремных строений, образовывала в плане исполинский каменный шестигранник, скрывающий в своих недрах две тысячи восемьсот заключенных и их надзирателей. Основание стены, по слухам, уходило глубоко в землю, чтобы нельзя было сделать подкоп. По верхнему краю стены шли два ряда колючей проволоки, отсвечивающей тусклым даже в самый солнечный день металлическим блеском. На одинаковом расстоянии друг от друга охранники на стене баюкали в руках свои М-16 и поглядывали на смертельно надоевшие им дворы и мастерские.

Прямо над главными воротами возвышалась загадочно сочетавшая в себе в равной мере элегантность и варварство приземистая башенка. Внутри башенки повелевал своими проштрафившимися земляками начальник тюрьмы Хоббс. Обдуманная архитектура была весьма красноречивым памятником другой эпохи и в этом качестве вызывала чувство благоговения, будучи по-своему красивой. Клейн же видел в этом здании только гору гранита, ассоциирующуюся с отчаянием, и не испытывал к нему ни уважения, ни восхищения. Под пристальным взглядом ближайшего стрелка доктор свернул в сторону. Позднее он вел прием в своей частной клинике в арендованном у Денниса Терри подвальном помещении. Безопасность и нормальная работа клиники гарантировалась словом Нева Эгри. Сюда мог пожаловать со своими болячками и недомоганиями любой заключенный, расплачиваясь с Клейном сигаретами, порножурнальчиками, купонами, имевшими хождение в тюрьме, наличными баксами — в общем, любой валютой, которую Клейну угодно было принять. А пока доктор свернул за угол проволочного лабиринта и направился в сторону тюремного лазарета, который посещал с обходом каждое утро.