Тим Уиллокс - Бунт в «Зеленой Речке»

— Ты дерьмовый подонок, прогадивший свою жизнь ни за грош, — продолжала она. — Но этот человек вернулся к тебе, когда делать этого не стоило.

Она ткнула пальцем в Клейна, не глядя на него.

— Он и сам не знает почему. Но что-то в нем знает, и я тоже. Он сделал это потому…

Ее голос сорвался, и она выдержала паузу. Все молча ждали продолжения. Девлин собралась с силами и заговорила:

— Потому что только в том случае, если жизнь самого паршивого подонка представляется нам бесценной, наша собственная жизнь чего-то стоит.

Она снова почувствовала руку Клейна вокруг своего бедра, он осторожно потянул ее к себе, но она по-прежнему смотрела мимо.

— Так что я предлагаю выпить за Винни Лопеса. И за всех вас, несчастных подонков.

В воздухе повисло напряженное молчание, и Девлин решила, что сморозила нечто чрезвычайно неуместное. Но тут Галиндес поднял свой стакан и произнес:

— За подонков!

— За подонков! — дрожащим от избытка чувств голосом подхватил Коули.

— За подонков, — согласился Уилсон.

Клейн звякнул своей посудиной о стакан Девлин:

— За подонков.

Стаканы дружно столкнулись, все выпили и замолчали, погрузившись в свои собственные мысли.

Затем Лопес воскликнул:

— Эй, пидоры, тост был не только за всяких подонков, но и за меня!

Молчание взорвалось веселым смехом и шуточками.

— Она-то, может, и на самом деле такая дура, чтобы изводить на тебя тост, но мы-то нет!

— Дурак ты, Коули, и уши у тебя холодные!..

Девлин почувствовала, как губы Клейна прикоснулись к ее уху.

— Люблю тебя, — шепнул он.

Не успела она взглянуть на Рея, как из палаты раздался оглушительный треск и глухой взрыв. Зазвенело летящее на пол стекло. Галиндес вылетел в дверь. Уилсон схватил за горлышко бутылку из-под самогона. Клейн чмокнул Девлин в щеку и вылетел вслед за боксером. Девлин побежала за ними.

Деревянная дверь сотрясалась, будто что-то колотило в нее с другой стороны. Девлин увидела танцующее на полу пламя; затем раздался второй взрыв и вспышка, а сразу за ним — третий. Прежде чем она успела вбежать в палату, большое пузо Коули толкнуло ее сзади, направляя в сторону ведущей наверх лестницы.

— Беги!

Коули нырнул в огонь, бушевавший теперь прямо в дверях палаты. В своих кулачищах потомственного пахаря он сжимал по стальному пруту, предусмотрительно выдранному из оконных решеток. Винни Лопес проковылял по коридору и нырнул в палату вслед за негром.

Девлин осталась одна.

Дверь дрожала от яростных ударов.

Девлин выдернула из заднего кармана револьвер, взвела курок и прошла по коридору в палату.

Здесь, прямо на полу, полыхали коптящие костры разлившегося бензина, а среди них, подобно диким животным, насмерть дрались люди. Остервенелые мужики полосовали друг друга ножами, били ногами, кололи и душили без пощады, катаясь и прыгая в проходах между койками и на окровавленных матрасах. А в окна с высаженными стеклами лезли все новые и новые озверелые хари…

Уилсон разнес бутылку о бородатую физиономию и тут же вонзил отбитое горлышко в пах противника. Когда тот сложился пополам, боксер развернул его и толкнул прямо в пылающую лужу. Залитая самогоном борода мгновенно вспыхнула, и человек завертелся на месте, не в силах сбить пламя, охватившее голову.

Галиндес рукой блокировал занесенную над его головой кирку; Девлин отчетливо слышала, как треснула его кость. Сержант шагнул вперед и три раза подряд всадил заточенную отвертку в живот нападавшего.

Тощий зэк в больничной пижаме упал на пол и, обхватив за колени мужчину в синей робе, завалил его на пол, где Дино Бейнс навалился на врага сверху, дырявя его грудь хирургическими ножницами. В тот же миг другой головорез одним ударом разнес Дино череп, но Клейн тут же отомстил за своего пациента, захватив сзади шею нападавшего и одним движением сломав ее; подхватив выпавший из руки врага тесак для разделки мяса, он выпрямился как раз вовремя, чтобы лицом к лицу встретить двух новых неприятелей, спрыгнувших с подоконника. Один из них был вооружен ножом, а второй — цепью. Доктор сперва сцепился с тем, кто был с ножом, двинув его ногой в живот с такой силой, что тот отлетел в сторону, сокрушив подвернувшуюся по дороге койку. Второй, не попав цепью по голове Клейна, угодил по плечу: рубашка Рея лопнула, обнажив окровавленную рану. Клейн сделал подсечку, сбил врага с ног и с ревом обрушился сверху. Снова и снова он наотмашь рубил противника тесаком так, что кожа со лба, одно ухо и вся щека лоскутом отделились от черепа, обнажив бесстыдно блеснувшие окровавленные зубы. Головорез с ножом вернулся на поле боя, и лезвием пробил бицепс доктора; тесак, звеня, полетел на пол. Не успев почувствовать боли, Клейн, не разворачиваясь, двинул паршивца тыльной стороной кулака в лицо, сломав ему нос. Будто танцуя, Клейн перехватил запястье нападавшего и, взяв его руку на излом, переломил ее о колено. Выхватив у парня нож, он погрузил его прямо под левую ключицу… Девлин отвернулась.