Тим Уиллокс - Бунт в «Зеленой Речке»

— Вы правы, — подтвердил Эбботт. — В ней полным-полно толченого стекла.

Доктор поднял на него озабоченный взгляд; Эбботт кивнул, подтверждая свои слова. Тогда Клейн пододвинул к нему свою миску.

— Моя овсянка хороша, — сказал он. — Возьмите.

Эбботт замялся:

— Вы голодны, я не могу…

— Вы крупный мужчина, — сказал доктор. — И тяжело работаете. Вам нужно больше пищи, чем мне.

Эбботт кивнул. Логика доктора, как всегда, была железной. Эбботт придвинул к себе миску с застывшей кашей и принялся есть. За едой он, не поворачивая головы, непрерывно обводил столовую взглядом. На минуту он задумался, не сказать ли доктору о пластмассе, впрыснутой в его, Эбботта, лицо, но затем решил, что Клейн встревожится — такой уж он человек, — а им еще предстояло обсудить много важных вещей. Опустив ложку и прикрыв губы ладонью, Генри сказал уголком рта:

— Не смотрите на меня. Мне нужно кое-что вам сообщить.

Доктор сосредоточился на своей яичнице:

— Слушаю вас.

— У меня предчувствие. Озарение. — И Эбботт проглотил полную ложку овсянки.

— Озарение? — повторил доктор.

Эбботт кивнул:

— Кое-кому предстоит вскорости умереть.

Доктор, не поднимая головы, кивнул и спросил:

— Вам?

— Они бы и рады, да я им не по зубам, — ответил Эбботт. — Вчера они добавили эпоксидку в мой укол, чтобы заставить меня замолчать. Сегодня вот — толченое стекло. — Он умолк, пока мимо их столика проходили заключенные Бьялменн и Кроуфорд, а затем рискнул взглянуть доктору в глаза. — Это ведь абсолютно очевидно, не так ли?

Доктор кивнул:

— Тогда в кого же направлен удар?

— Еще не знаю, но на всякий случай советую вам держаться подальше от Нева Эгри и его людей.

— Думаю, это хороший совет, — согласился доктор.

Эбботт засомневался, достаточно ли хорошо доктор осознает нависшую опасность. Да и как обойтись без помощи Слова? Эбботт решил быть бдительным за двоих. Овсянка тем временем была прикончена, и Генри отхлебнул уже остывший кофе.

— Советую вам, — продолжал он, — посидеть пока в своей камере. Для полной страховки избегайте всяческих контактов. — Генри понизил голос: — Особенно с цветными парнями.

— Но я должен идти в лазарет, — возразил доктор.

Ну конечно. Это Эбботт прекрасно понимал. Доктор там нужен.

— И, кроме того, меня вызвал к себе начальник тюрьмы Хоббс.

— Будьте осторожны, — предупредил Эбботт. — Начальник Хоббс — опасный человек.

Доктор встал из-за стола и, положив руку Эбботту на плечо, крепко сжал его. Генри почувствовал, что пластмасса, залившая изнутри его лицо, на мгновение размякла.

— Вы тоже будьте осторожны, — сказал Клейн.

Эбботт поднял на него глаза, ощущая, как чувство размягчения разливается по его телу. Глаза доктора были светло-голубого цвета; в пронзительно-черных зрачках горел опустошающий огонь.

— Если вы захотите мне что-нибудь сообщить, — продолжил Клейн, — или если вас что-то обеспокоит, прошу вас сразу найти меня и поделиться. Ладно, Генри?

Эбботт пошевелил челюстями: пластик уже почти не ощущался.

— Конечно, я понимаю.

Доктор сжал плечо Генри еще раз и ушел. Глядя ему вслед, Эбботт перехватил взгляд Нева Эгри, сидевшего за одним столом с Кроуфордом и Бьялменном. Ну, ясное дело, здесь что-то не так. Эгри вообще удостаивал столовую своим посещением только в сопровождении своих „лейтенантов“ — убийц типа Тони Шокнера. А Кроуфорд и Бьялменн были краткосрочниками, растратчиками — в общем, пустым местом. Один только факт, что сам Эгри сидит рядом с ними, побуждал их намочить портки, и они едва могли донести до рта пластиковые ложки. А Нев Эгри, откинувшись, улыбался так, будто был их закадычным приятелем.

И курил, держа сигарету в левой руке.

Эбботт отнес свой поднос к мусоропроводу, бросил остатки пищи и направился к задней двери, стараясь не подавать виду, что торопится. Оставляя поднос, он заметил, что охранник — Перкинс, что ли? — прошел к столу Эгри и что-то зашептал тому на ухо. Эбботт отвернулся и пошел быстрее, чувствуя своим затылком недобрый сверлящий взгляд Эгри, словно тот пытался прочитать мысли Генри, прочитать само Слово, окутанное тайной. Внезапно Эббот остановился как вкопанный, ощутил, как на него снизошло озарение.

Нев Эгри всегда держал сигарету в правой руке!

А охранник Перкинс работал в блоке „B“, с цветными…

Все чертовски очевидно.

Неожиданно предчувствие Эбботта стало сильнее обычного и превратилось в озарение чистейшей воды, внутренний гул безымянного хаоса, в глубине которого властвовало одно лишь Слово.