Вадим Россик - Репетитор

Казионов внимательно слушал мою речь, но на его лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций. С таким же успехом, я мог убеждать остановиться валун, катящийся с горы. Здоровяк молча докурил сигарету, встал, подошел к окну и выбросил окурок в форточку. Потом неторопливо вернулся на место. Прошло несколько минут. Наконец, Казионов проговорил:

– Учти. После смерти полковника, кое-кто приговорил тебя к смерти. Охота уже началась. У тебя есть оружие?

– Нет, «ведь трижды тот вооружен, кто прав», – пробормотал я и, заметив вопросительный взгляд богатыря, пояснил:

– Вильям Шекспир, «Генрих Четвертый».

На лице Казионова не дрогнул ни один мускул.

– Ты меня не убедил. Но я тебе все же дам возможность выполнить задание. Если доживешь до следующего вторника, конечно.

С этими, вселяющими надежду словами, богатырь подошел и освободил мне руки от скотча.

– Дальше сам, – бросил он, закрывая за собой дверь.

После ухода Казионова, я размотал ноги и, пока массировал их, чтобы восстановить кровообращение, решил на всякий случай исчезнуть с Бауманской. Быстро собрав вещички, я завел свою «убийцу иномарок» и поехал к Тверской. Был уже час ночи. Заснежило. Желтый свет фар с трудом пробивал ночную мглу. В темноте, сквозь падающий снег, я кое-как разглядел одинокую женскую фигуру, мерзнувшую у дороги.

Я остановил машину рядом с ней и приглашающе приоткрыл дверцу. В салон втиснулась дама солидных габаритов и грузно плюхнулась на сиденье. Голову дамы украшал берет размером больше Австралии. Под запорошенным снегом беретом на круглом лице ясно читался незамысловатый жизненный девиз: «сиськи по пуду – работать не буду!». Озябшая женщина захлопнула дверцу и с трудом выговорила заиндевевшими губами:

– Развлечемся, красавчик?

Судя по выговору и комплекции, это была приезжая из Украины, представительница шахтеров Донбасса или металлургов Криворожья.

– Сколько? – коротко спросил я дочь сталевара.

– «Штука» – с презиком и в машине, семьсот – минет, – деловито объявила толстушка свой прайс-лист.

– А хата у тебя есть? – задал я самый важный вопрос.

– На хате будет стоить пять «штук», – обрадовалась удаче дама.

– А на всю ночь? – продолжал спрашивать я.

– Еще накинь три сверху.

Я засмеялся.

– Давай так. Я у тебя переночую. Трогать не буду. За все – две тысячи. Или иди, мерзни дальше.

Толстуха долго не раздумывала. Посмотрев в окно на густой снегопад, она согласно кивнула.

– Меня Анжеликой зовут, а тебя?

– Сергей. Слушай, Анжелика-маркиза ангелов, а как твое настоящее имя?

Ночная бабочка смутилась.

– А чем тебе не нравится Анжелика? Здесь все девочки берут себе иностранные имена. А вообще-то я Оксана.

– Ладно, Оксана. Говори адрес и поехали.

Оксана-Анжелика жила далеко, в Гольяново, почти у кладбища. Доехав по Щелковскому шоссе до автовокзала, я свернул направо и вскоре остановился у небольшого двухэтажного домика. Моя спутница снимала здесь квартиру на первом этаже. Как она объяснила по дороге, хозяин квартиры, – молодой парень-инвалид – жил на другом конце Москвы и никогда тут не появлялся. Оксана сама раз в месяц отвозила ему деньги.

Домовитая хохлушка быстро собрала на стол. На середину она поставила бутылку водки и позвала меня ужинать. Я разлил водку по фужерам. Мы чокнулись.

– Ну, за знакомство, – сказала дама и одним глотком осушила посудину.

Я, не ломаясь, последовал ее примеру. Когда голод был утолен, и бутылка наполовину опустела, мы разговорились.

– Ты что, в розыске? – спросила Оксана.

– Почему ты так решила?

– Какой-то ты невнятный мужчина. Платишь деньги только за ночлег. Женщину тебе не надо. Ты не бойся, я тебя не выдам. Я сама ментов ненавижу. Кони алюминиевые! Заставляют бесплатно их обслуживать. Наглые, жадные…

Я отрицательно помахал вилкой, с насаженной на нее колбасой.

– Да нет, что ты. Нагнала жути. Просто сегодня поругался с женой и ушел из дома. Вот и нужно некоторое время где-то перекантоваться.

– А чем занимаешься?

– Работаю охранником.

– Наверно платят гроши? – посочувствовала женщина, закуривая.

– Да, платят немного, – согласился я.

Хмель приятной теплой тяжестью наполнил меня и лишил сил. Мне вдруг стало так уютно и спокойно в этой неказистой комнатушке, как не было уже давным-давно.

– Я вижу, ты уже совсем спишь, – улыбнулась Оксана, вставая из-за стола. – Кровать, как видишь, у меня одна, но зато широкая. Ложись, а я пока посуду помою.