Роберт Крейс: Защитник (в сокращении)

Дэниэл перезарядил пистолет, убрал его и вытащил спутниковый телефон. Мобильная связь отсутствовала по всему городу, но спутниковый телефон работал отлично. Он проверил время, нажал кнопку быстрой связи и стал ждать соединения — вытянувшись по стойке «смирно» и перестав идиотничать.

Связь установилась, и Дэниэл доложил:

— Толливер Джеймс мертв. Не сказал ничего полезного.

Послушал, потом ответил:

— Нет, сэр, они ушли. Это совершенно точно. Джеймс бы сказал, но я не думаю, что она поставила его в известность.

Снова послушал, довольно долго.

— Да, сэр, я понял. Я вас не подведу.

Захлопнул телефон и сунул в карман.

Он вернулся к окну и высунулся под дождь. Вымок мгновенно — рубашка, брюки, ботинки, волосы; вымок до костей. По переулку каталась бочка из-под бензина. Он закричал — громко, перекрикивая ветер:

— Ну, зомби, давайте! Сюда! Ко мне! Покажите свое истинное лицо! — и, запрокинув голову, завыл. Он взлаивал, как собака, и снова выл, а потом вдруг отвернулся от окна и стал собирать вещи.

Еще когда он в первый раз обыскивал комнату, он нашел у Толливера под матрасом восемь тысяч долларов, запаянные в пластик. Наверное, подарок от девицы. Он уложил деньги в свою сумку и проверил у Толливера пульс. Пульса не было.

Клео сказала:

— Пора идти, Дэниэл.

Тоби сказал:

— Куда идти в такой шторм? Разумнее остаться.

Дэниэл решил, что Тоби прав. Тоби умный, он всегда прав, хотя Дэниэл и не всегда его понимает.

— Ладно, переждем, пожалуй.

Дэниэл вернулся к окну, снова высунулся под дождь и стал смотреть в конец переулка, не пройдет ли какой зомби.

— Ну же, покажись! Я хочу увидеть хоть одного зомби! Я больше ни о чем не прошу!

Если зомби появится, Дэниэл решил выпрыгнуть прямо на него, и вцепиться зубами в его разлагающуюся плоть, и разорвать его в клочья. В конце концов, он оборотень, вот почему у него так хорошо получается охотиться и убивать. Оборотни ничего не боятся.

Дэниэл снова завыл, запрокинув голову, потом погасил свечи и сел у трупа, ожидая, когда кончится шторм.

Когда он кончится, Дэниэл найдет их и выследит — и не отступит, пока до них не доберется. Не важно, сколько времени это займет и как далеко они убежали. Потому-то эти люди с юга и поручают ему такую работу и платят так щедро.

Оборотни никогда не упускают свою добычу.

За шесть минут до того как Джо Пайк увидел этих двоих, он заехал на заправку подкачать шину. И в тот же момент, как увидел, понял, что они идут на преступление. Венеция, штат Калифорния, половина одиннадцатого утра, тепло, солнышко, море рядом. Если бы не шина, он бы их не увидел и не ввязался бы в это дело.

Пайк разобрался с шиной, потом заправился. Его «чероки», хотя и не новый, сверкал чистотой. Пайк ухаживал за ним тщательно. Умение обиходить себя и свое средство передвижения ему привили, еще когда он был юным морским пехотинцем, и оно верно ему служило, чем бы он ни занимался.

Когда Пайк закрывал капот, на противоположной стороне улицы появились три девушки на велосипедах — красивые ноги крутят педали, гладкие спины изогнуты над рулем. Он проводил их взглядом, и велосипедистки привели его глаза к двум молодым людям, что шли им навстречу. Миг — и Пайк почуял, что от них исходит опасность, от этих молодых ребят лет двадцати с бандитскими татуировками на шеях.

Пайк три года проработал патрульным в Лос-Анджелесском управлении полиции, где научился довольно хорошо разбираться в людях. Потом сменил профессию — стал работать в горячих точках планеты, во враждебном окружении, где усовершенствовал способность понимать мельчайшие оттенки языка тела и выражения лица, ибо от этого зависела его жизнь.

И теперь, когда они остановились прямо напротив Пайка, на другой стороне улицы, у магазина женской одежды, ему стало любопытно. Он уже не был полицейским и ему было чем заняться, но их позы и лица заставили включить красную кнопку тревоги.

Пайк заполнил бак бензином, но в машину не сел, а стал наблюдать, как молодые люди коротко переговорили и перешли от магазина одежды к закусочной, в окне которой красовалась от руки нарисованная вывеска «Сэндвичи Уилсона навынос».

Молодые люди открыли было дверь, но тут же отступили. Из закусочной вышла женщина средних лет. Когда она появилась, один из них отвернулся и стал смотреть на улицу, а другой поднес руку к глазам, явно желая скрыть лицо. Это было так красноречиво, что Пайк приподнял уголок рта, что для него означало улыбку.