Андрей Поповский - первый раунд

— Главное не ссы. По яйцам, бей козла этого, по яйцам — шептал Чера на ухо Егору — видишь он здоровее тебя, сразу ему по яйцам, а потом, когда он согнется, сразу руби локтем по хребту иты, бля буду, его схаваешь.

— Вмажь по крепче этому доходяге — внушал Кабол Ходакову. Замеси его сразу, чтобы он и дернуться не успел. Давай брателла мочи его, я за тебя.

Закончив подготовительный инструктаж, Кабол важно вышел на середину площадки и торжественно объявил.

— Начинается первый раунд. Бой идет до полной сдачи соперника.

Застоявшиеся Егор и Юра кинулись друг на друга. Ходаков, имеющий небольшой опыт занятий боксом, сразу же с дистанции пробил двойку прямых, разбив Егору нос. Егор упрямо мотнул головой и, прикрывшись кулаками, пошел вперед. Он несколько раз попытался достать Юру корявыми размашистыми боковыми ударами, но тот уходил, а потом, провалив своего хлипкого противника на очередной атаке, быстро ответил прямым левой, попавшим в скулу. Егор, глаз которого стал заплывать от удара, понял, что он не достанет Юрку ударами рук, и вспомнил свой единственный урок самбо. Нагнувшись, он резко сделал проход в ноги Ходакову, обхватил его ноги руками, ударил плечом в живот, сбил того на землю, а сам упал сверху и отчаянно замолотил руками.

Юрка, обладавший большей массой, сумел перевернуться. Подмяв под себя соперника, он сел на него сверху и стал охаживать лежащего на спине Егора кулаками по голове. Тот закрывал голову от ударов локтями и отчаянно пытался вывернуться. Вокруг стоял оглушительный крик и улюлюканье болельщиков, наслаждавшихся бесплатным зрелищем.

— Мочи его, мочи!.. Локтем бей! Выворачивайся на мост! Вставай на мост ну, давай же!

Вокруг отчаянно дерущихся мальчишек шум стоял, как на трибунах стадиона во время футбольного матча, когда нападающий выходит один на один с вратарем. Вдруг внезапно все прекратилось, и кто-то большой и сильный стащил с Егора упирающегося Ходакова.

Убрав руки, которыми он закрывал от ударов голову, Егор увидел перед собой физрука. Тот вместе с приятелем — учителем по английскому Олегом Михайловичем, направлялись во время большой перемены по кратчайшему пути к пивному ларьку и привлеченные шумом вмешались в потасовку.

— Нет, ну ты посмотри, опять дерутся!.. Ты блин подтягиваться сначала научись, а потом лезь в драку, — укоризненно сказал физрук Егору. — А тебе стыдно с ним драться, посмотри, насколько он меньше тебя, — это было сказано уже Ходакову.

— Пусть меньше языком болтает, тогда его никто бы и не трогал, — пробурчал под нос Юра.

— Ты мне поговори еще поговори, и я живо отца в школу вызову. — Рявкнул на него физрук и уже обращаясь к обоим — А ну-ка оба бегом марш отсюда.

А это время где то вдалеке, здоровенный учитель по английскому Олег Михайлович азартно догонял улепетывающих от него со всех ног Тюфяка Черу и Кабола, на которых он давно имел зуб. Вот он догнал приотставшего от своих более быстрых товарищей Тюфяка и с размаха отвесил ему смачного пенделя под зад. Тюфяк, получив неожиданное ускорение, не устоял на ногах и неловко растянулся на футбольном поле, обдирая свое внушительное пузо об засохший грунт, а Олег Михайлович, весьма удовлетворенный пробитым пенальти, довольно крякнул, потер руки и не спеша пошел обратно. Пиво не ждет.

Тем временем Егор поднялся с земли, отряхнулся и побрел домой.

«А вот хрен вам всем, шиш вы меня сломаете», — ожесточенно думал про себя парень. Дома он умылся, переоделся и через пять минут уже бежал по обычному маршруту на вечернюю тренировку.

Через две недели большая компания мальчишек, среди которых были Егор, Славик Алехин, Саша Петров, Игорь Хван и еще несколько их друзей и знакомых, подходила к стадиону «Динамо» который находился в центре города, неподалеку от бурного своевольного Терека. К этому времени на стадионе уже собралась целая толпа. Из разных районов города туда приехало, наверное, человек за двести мальчишек разных возрастов. Кидая друг на друга заинтересованные взгляды, они отдельными группами стояли и сидели на корточках на асфальтированной площадке перед футбольным полем.

Вскоре из длинного одноэтажного здания зала тяжелой атлетики вышел черноволосый худощавый, но жилистый мужчина лет тридцати. Несмотря на жару, он был одет в темный костюм с белой рубашкой под двубортным пиджаком, застегнутым на одну пуговицу. Его сопровождали двое крепких парней в свободных черных штанах и черных же майках.