Андрей Поповский - Третий раунд

— Ими обоими очень важные люди интересуются, поэтому смотри, чтобы у тебя здесь было все в рамках законности…

Теплым апрельским утром 1995 года Егор с полутора десятком таких же, как и он, осужденных сидел на корточках на длинной привокзальной платформе, в ожидании подачи столыпинского вагона. Группу этапируемых к местам отбывания наказаний зеков окружали озлобленные хроническим недосыпом конвоиры с огромными, черными и злобными псинами на поводках. На пронзительно голубом, чистом, без единого облачка небе ласково жмурилось яркое весеннее солнышко, а на растущих вдоль высокого бетонного забора кустах, густо покрытых едва распустившимися зелеными листиками, весело гомонили, гоняясь друг за другом, вечные непоседы и бродяги — серые воробьи. Конвоиры жестко пресекали резкими грубыми окриками и болезненными ударами резиновых дубинок по спине любые разговоры своих подопечных, жадно вдыхающих полузабытый ими запах воли, смешанный с запахом вагонной смазки, сухой прошлогодней пыли и мочи из стоявшего неподалеку общественного туалета. Эта профилактическая жесткость охраны была направлена на подавление любой ненужной активности среди арестантов, а то кто его знает, что у этих матерых зэчар на душе. Многие из них, пока суд да дело, провели в СИЗО по два года, а то и поболее, а ну как рванет кто-нибудь из них на прорыв, в безумной надежде хоть на миг обрести такую сладкую и далекую свободу. Уйти, конечно, никто не уйдет, но гоняться потом за ними по перепутанным плотной паутиной путям, рискуя поломать себе ноги о шпалы, больших охотников нет. Нет уж, лучше сразу всем показать, что охрана бдит и дергаться тут совершенно бесполезно.

Состоявшийся месяц назад суд впаял Егору четыре года колонии общего режима. Прокурор просил для него пять лет, но судья, найдя в деле смягчающие обстоятельства, дал четыре. Ну что же, и на этом спасибо. Последние месяцы в СИЗО для Егора были спокойными и в чем-то даже комфортными, если, конечно, можно назвать комфортным пребывание в заключении. Тюремный опер Манткулов, после жестокого побоища в пресс-хате и вызволения Егора из карцера, его уже больше не трогал, а сокамерники из новой хаты очень уважали и даже гордились тем, что местная знаменитость Каратила сидит с ними рядом. Принявший такое активное участие в благополучном повороте судьбы Егора Антон, вскоре совершенно неожиданно для многих был выпущен из тюрьмы под подписку о невыезде. В его деле наметился положительный перелом. Терпила, заявление которого и было первопричиной его ареста, внезапно отказался от своих показаний, а на следователя, который вел его дело, оказывалось сильнейшее давление со стороны руководства. По всему было видно, что, скорее всего, все дело развалится, так и не дойдя до суда. Ночью, перед самым выходом на свободу, Антон зашел в камеру к Егору попрощаться. Они вдвоем сидели на нарах в углу камеры, на месте Егора, и тихо разговаривали.

— Ну все братан, бывай, я завтра выхожу на волю, хватит уже мне тут как на курорте париться, дела не ждут. Я все, что мог, для тебя сделал, теперь твоя дальнейшая судьба зависит только от тебя, — после короткого обмена приветствиями и нескольких общих фраз сказал Антон.

— Спасибо, Антон, я очень ценю твое участие в моей судьбе, — начал было Егор.

— Да ладно пустое, чего уж там, — останавливая поток благодарностей, махнул рукой Антон. — Ты как на зону попадешь, сразу себя поставь нормально. Там тебе заново придется доказывать всем, чего ты стоишь.

— Ничего, справлюсь.

— Да я и не сомневаюсь. На суде тебе много дать не должны, статья у тебя не тяжелая. Поэтому, я тебе дам один адресок, ты потом так выйдешь, забеги туда, я тебе неплохое занятие найду. Мне в бригаде такие, как ты, пацаны нужны.

— Не хочу тебя обманывать, Антон, — отрицательно покачал головой Егор, — я с криминальной темой решил завязать. Выйду на волю и буду строить свою жизнь совершенно по-другому.

— Да ты не торопись, — Антон хитро усмехнулся и, качнув головой вправо-влево, громко хрустнул шейными позвонками, — время подумать у тебя еще будет. Со своей старой бригадой ты разошелся, ведь так? И разошелся ты с ними не очень хорошо, а проще говоря, они тебя развели, подставили как последнего лоха и кинули ментам не съедение.

Егор только молча кивнул — против очевидного не попрешь.

— Ну вот, по всем понятиям, когда ты вернешься обратно, ты должен будешь с них спросить за такой гадский кидок. Правота здесь на твоей стороне, и любой разбор с авторитетным человеком это подтвердит. Но в нынешнее время один в поле не воин, и какой бы ты там не был крутой каратист, в войне против толпы ты не выстоишь. А я тебе предлагаю стать членом моей бригады, и тогда мы вместе выпотрошим твоих бывших дружков так, что они и пикнуть не посмеют. В этом городе все знают, чего стоит моя бригада. Так что ты сейчас ничего не говори, а там дальше видно будет…