Владимир Першанин - Штурмовая группа. Взять Берлин!

Со смехом вспомнили, как месяца три назад, впервые столкнувшись с такими домашними консервами, гадали, как они открываются. Поддевали крышки ножами, пытались открутить. Когда расколотили одну из банок и облились липким сиропом, кто-то догадался, что надо дернуть за резиновый язычок.

— У нас в деревне отродясь компоты не делали, — оправдывался молодой командир взвода. — Сахара постоянно не хватало, а в лесу ягоды с июня по сентябрь. К чему сахар переводить?

Выпили за победу, помянули погибших и с аппетитом принялись за горячую пшенную кашу с мясом. Те, кто помоложе, предпочитали сладкий компот. Попробовав крупный персик, лейтенант Усков удивлялся:

— Персики вроде в Италии растут. Откуда они тут взялись?

— Откуда и сардины. Испания, — читал название на плоской банке Яша Малкин. — Могли из Португалии привезти. Тоже друзья Гитлера.

— Открывай и сардины…

— Мелочевка, вроде нашей волжской кильки, — рассматривал аккуратно уложенные в ряд мелкие рыбешки Савелий Грач.

— Зато вкусные, — поддел ножом одну и вторую парторг. — Попробуй!

— Я лучше водочки. Разливай, Калинчук. А ты, Пашка, вообще, что ли, не пьешь?

Танкист Усков отрицательно покачал головой:

— Не приучен. У нас в деревне вообще мало пьют. Бражку, на ягодах настоянную, по воскресеньям, а водку только на Пасху или на свадьбу.

— Богомольцы, что ли, в вашей деревне живут?

— Нормальные люди.

— Лбы перед иконами не бьете?

— Отстань от парня, Савелий, — окликнул разведчика Ольхов. — Правильно делает, что не пьет. Зато воюет хорошо. Дот сегодня расколошматил, а там стены толщиной полтора метра.

Но Паша Усков, достаточно повоевавший, мог постоять за себя и сам:

— Ты, Савелий, конечно, весь из себя городской. Только и нас за чурбанов не считай. Бабы, то бишь женщины, молятся, но лбы не расшибают. А мужикам не до Бога. В колхозе целый день работаешь, а вечером хозяйством надо заниматься.

— На танцы-то ходил?

— Ходил. У нас весело по вечерам.

— Бабу хоть одну попробовал?

Паша Усков засопел. В сорок третьем, когда ему исполнилось восемнадцать, и уже готовился к призыву в армию, дружил с девчонкой, своей ровесницей. Целовались, та позволяла себя трогать за грудь. Но когда Пашка на проводах, хватив стакана три браги, начал добиваться большего, подружка испуганно оттолкнула его. Отодвинувшись, испуганно зашептала:

— Пашенька, не надо. Маманька строго не велела. Вернешься с войны, поженимся, и все будет.

Впрочем, Паша и сам сильно не настаивал. Боялся, что и своя родня его осудит. До свадьбы, так до свадьбы! Когда однажды от простоты рассказал эту историю, взводный Антипов смеялся так, что челюсть свело.

— Это ж надо! Маманька не велела… да разве на это дело у маманьки разрешения спрашивают? Эх ты, маманя!

И ведь чуть не прилепил кличку «маманя» тогда еще младшему лейтенанту Ускову. Пашка сжал кулаки и, наплевав на субординацию, отбрил Антипова.

— Еще раз назовете так, не обижайтесь, но в морду сразу получите. У меня это недолго.

Пашка Усков, хоть и небольшого роста (в танкисты чаще таких и брали), крепкий и жилистый, повертел кулаком. «Обкатку» в бою он уже прошел, действовал смело, и Антипов сразу понял, обещание свое он выполнит. Врежет, не раздумывая. Побагровев, коротко пообещал:

— Под трибунал хотите попасть, товарищ младший лейтенант? Тут армия, а не колхоз.

— Валяйте, пишите свои доносы, — не мог успокоиться Паша Усков. — Небось в трибунале умные люди сидят, они разберутся и поймут, что к чему.

В том бою экипаж Ускова подбил немецкое штурмовое орудие, раздавил две пушки и хорошо пропахал немецкую траншею огнем пулеметов и гусеницами. Помог пехотной роте удачно завершить атаку, избежав лишних потерь.

Пехотный комбат, приглашенный на ужин к танкистам, погрозил Антипову обрубленным осколком пальцем:

— Ты Пашку не трожь! Он молодец. Немецкую батарею атаковал, от снарядов не прятался. А в него лупили чуть ли не в упор. Я с таким всегда выпить готов.

На груди бывалого комбата бряцали два ордена и несколько медалей. Его уважали и, по слухам, прочили в командиры полка. Антипов, от греха подальше, перевел разговор в шутку.

А ребята-танкисты из других экипажей переговаривались: «Этот сам скоро взвод возглавит, а то и Антипа спихнет. Решительный парень».

После того случая Антипов старался выдвинуть машину Ускова на наиболее опасные направления. Когда прорывались через ущелье, «тридцатьчетверка» Ускова шла первой и сгорела от нескольких попаданий снарядов.