Лев Пучков: Обратный отсчёт

— Прекратите…

— А ещё в тайнике оказалась папка с некими интересными документами… Тут копии: свидетельство о рождении, экспертиза ДНК, экспертиза по отцовству…

— Хватит!!! Я прошу вас… Что вы хотите?

— Давайте так: я завтра подошлю к вам моего директора. Он вам кое-что покажет и в общих чертах обрисует ситуацию. Когда вам удобно?

— Когда — мне? Вы ещё спрашиваете, когда мне удобно?

— Не надо так убиваться, Лев Карлович! Всё в порядке, вы живы, ситуация вполне решаема… Так когда?

— Ну… Пусть к одиннадцати подъедет. Я буду ждать.

— Хорошо, как скажете. Да, хочу напомнить, Лев Карлович…

— Что ещё?

— Мы, Лев Карлович, не частное предприятие. Напоминаю: мы — Государственная комиссия. Человек, который к вам приедет, — директор Исполнительного комитета этой комиссии. Это на тот случай, если у вас по данному поводу возникнут некие интересные мысли. Я достаточно ясно выразился?

— Достаточно.

— Ну и славно. Спокойной ночи, Лев Карлович…

Анюта вошла в жизнь Сенковского в начале мая. Помните: «Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром — как… из-под сарая, что… опомнишься потом!!!»

Но это, конечно же, просто вульгарное передёргивание, а на самом деле… Да, была в тот день гроза, вполне майская, яркая, сочная, местами даже хулиганская какая-то, скандальная, с оглушительными нескромными раскатами.

Как обычно, позвонила Люба:

— Если не занят, приезжай — покажу чего…

Весь день собирались тучи, влажность была высокая, какое-то нездоровое марево, ни малейшего намёка на подобие освежающего ветерка, душно, сумрачно, работать не хотелось — хоть стреляйся!

А приехал к Любе, сел привычно в своё кресло в спальне, поздоровался с сатиром за некую выпирающую оконечность:

— Здорово, братец. Как сам?..

…И в этот момент за окном шарахнуло. Как будто природа-мать услужливо ждала, когда господин Сенковский доедет до своего уютного гнёздышка… Машины разом заверещали сигнализацией, какие-то непонятные собаки завыли (вроде бы город, не пустырь, собаки все по домам сидят). И начало вовсю сандалить: раскатисто, звонко, до боли в перепонках — как будто по улицам Москвы бежал гигантский скотник в заляпанных навозом бахилах, озорной и пьяный, и огромным бичом с оттяжкой лупил по мостовой…

Люба, привычно благоухающая мускатом, была непривычно возбуждена: вовсю сверкала глазищами, заметно волновалась и трепетно раздувала ноздри.

— Ну всё — с тебя магарыч. Я тебе такую королеву нашла… Такую…

Сенковский, поддавшись исходившим от Любы флюидам, сам слегка разволновался, пришёл в радостное возбуждение, даже ещё не видя очередную «двоечницу». Люба не обманет, если сказала — королева, значит, как минимум принцесса!

Стал уточнять, что там за подарок такой, любопытно было…

— Она не из общаги. Сытая. Местная. С родителями живёт…

— Не понял… Зачем тогда ей это?

— Родители небогатые. Она девочка умненькая, понимает, что помочь ей они не могут. А самой, в одиночку, подниматься будет очень трудно — придётся пройти через всю эту грязь, похоть…

— Ну надо же, какие страсти…

— А как ты думал? Ты мужчина, тебе не понять! Знаешь, через что приходится — красивой женщине, в одиночку?!

— По-моему, ты утрируешь. Ты у нас красивая женщина и «поднималась» в одиночку. Ну и через что тебе пришлось пройти?

— Ну… Я — исключение. Мне просто очень повезло, что попала в хорошие руки… А тысячи других?! Гхм… В общем, она умненькая. Не хочет влачить жалкое существование и быть подстилкой у всех подряд влиятельных товарищей… Хочет быть подругой одного, но крутого… Гхм…

Тут Люба почему-то потупилась и дальше стала излагать сбивчиво:

— Ну… Ни в чём не нуждаться… Чтобы всё было нормально… Не быть никому другому обязанной… Эмм… Может, возьмёшь на постоянную основу…

— Какую основу, Люба? Ты бредишь, что ли?!

— Будет преданной и верной, как собака… — Люба вдруг всхлипнула, засопела, как обиженный ребёнок, и стала тереть глаза. — Я разбираюсь в этом, ты уж поверь…

— Люба, ты чего?! Перебрала, что ли?

— Жалко девчонку — цветочек… Пропадёт! — Люба залпом выпила мускат из фужера, промокнула платком глаза и прерывисто вздохнула: — Уже и так на неё там маслятся все, от декана до последних лаборантов… Там у них за оценки надо платить. Денег нет… Говорят: плати! Денег нет — давай натурой, а то будешь вся в двойках! Страшненьких и бедных платить не заставляют — никто на них и не зарится… А к этой цепляются все кому не лень! Суки!!!