Олекса Белобров - Обратный отсчет

Вскоре после отъезда «вождей» заставу посетил и родной командир роты. Прибыв, как правоверный мусульманин, утром, перед намазом, он долго не верил собственным глазам, обходя свою бывшую вотчину. Заместитель молча сопровождал командира. Впрочем, удивление Темиргалиева быстро прошло — он привез с собой целый термос первача — у старшины на «Грозном» имелся самогонный аппарат.

Пьянка растянулась на весь день, а поздним вечером капитан предложил замполиту выйти на свежий воздух, потолковать по-мужски. Хантер последовал за ротным, на поясе привычно болтался «медвежатник», с которым никогда не расставался. Темиргалиев сразу же направился к бэтээру, на котором приехал утром.

— Вытаскивай! — заорал механику-водителю, сонно сидевшему на броне. — Где там у тебя эта обезьяна?

— Какая обезьяна? — не врубился замполит.

— А прихватили по дороге одного связного, — ухмыльнулся ротный, не вдаваясь в подробности. — «Духи» наколоть меня хотели, но я, блин, их перехитрил и перехватил этого субчика, — указал он на избитого и связанного афганца, которого бойцы тем временем выволокли из десантного отсека. — Ну что, Мирзо, будешь говорить? — Пьяно покачиваясь, ротный шагнул к пленному. — Куда тебя направил твой мушавер [62] Мушавер — советник ( пушту ). Али? Молчишь?

Пленный не проронил ни слова, головы не поднял и упрямо смотрел куда-то себе под ноги. Освещенный только карманным фонарем ротного, выглядел он скверно — провести весь день в раскаленной стальной коробке бэтээра — тяжко, кроме того, судя по всему, никто и не подумал ни напоить, ни накормить его.

Неожиданно Темиргалиев резким движением сунул фонарь Хантеру, а сам принялся избивать пленного. Бил жестоко — не только руками, но и ногами. Наблюдая за командиром, старший лейтенант отметил — тот владеет некоторыми приемами восточных единоборств, да и физически очень силен. Спустя какую-нибудь минуту пленный больше походил на труп, чем на живого человека.

— Теперь — ты! — забрав фонарь у замполита и тяжело дыша, велел ротный. На искаженном лице проступило некое подобие улыбки.

— С какой это стати? — возмутился Хантер. — Я его не в бою «на приз» взял, и вообще, как говорил Папандопуло, два раза его вижу: первый и последний. Тебе надо, командир, ты и бей! — С этими словами он развернулся и направился в «дом офицеров».

Однако не успел он ступить несколько шагов, как пьяный ротный жестким ударом сзади между лопаток сбил его с ног. Не сразу сообразив, что происходит, Хантер, уже на лету, автоматически выхватил нож и, когда капитан, навалившись сверху, попытался прижать к земле, молниеносным движением перевернулся на спину, и широкое сахалинское лезвие уперлось в кадык напавшего.

— Ах ты, бл…! — зашипел капитан, явно не ожидавший такого поворота событий. — Шестерка московская, я тебя, бл…, на ноль помножу, в куски порву! Ты строительством сюда приперся заниматься, да? — хрипел он, косясь на клинок, поблескивавший в опасной близости. — На мое место целишься? — Здравый рассудок окончательно покинул Темиргалиева.

— На фиг мне твое место! — прорычал Хантер, левой рукой удерживая нож в прежнем положении, а правой блокируя руку капитана, дабы не перехватил оружие. — Дурак ты, и про шестерку московскую тебе Монстр наплел! Отпускай меня! — закричал с ненавистью. — Не то проткну, как кабана! — Вывернувшись из-под потного, тяжелого ротного, он на всякий случай отскочил в сторону и сразу убрал «медвежатник» в ножны.

И бойцы, и пленный афганец ошеломленно следили за суровыми мужскими разборками.

— Я тебе щас, б…, устрою! — рванулся к строптивому заместителю Темиргалиев, пытаясь применить какой-то одному ему известный прием, но опоздал.

Хантер молниеносным движением сорвал с находившегося рядом бойца автомат. На то, чтобы снять оружие с предохранителя и дослать патрон в патронник, понадобилась доля секунды. Теперь дуло уперлось прямо в мокрый лоб капитана Темиргалиева.

— Только дернись! — прохрипел Петренко. — Пристрелю! — Для вящей убедительности приподнял ствол, нажав на спусковой крючок. Автомат забился, задрожал в умелых руках. Очередь прошла в двадцати сантиметрах от макушки ротного, на что тот никак не отреагировал.

— Хорошо… — негромко проговорил Темиргалиев. — Значит, так ты подчиняешься командиру в боевых условиях?

— Ты мне еще про прокуратуру напомни, — оскалился старший лейтенант, по-прежнему держа оружие наизготовку. — Давай, поехали прямо сейчас! — Он махнул рукой в сторону расположения бригады. — У меня под следствием там уж точно связей насобиралось. — Не к месту вспомнился капитан юстиции Серебряков. — Я тебе и протекцию обеспечу — лет на восемь, с конфискацией! — нервно хохотнул старший лейтенант, откровенно блефуя.