Олекса Белобров - Обратный отсчет

«Как и ты, козья морда!» — отметил Хантер про себя.

— Таким образом, товарищ старший лейтенант, — подполковник упрямо гнул свое, — определение «никому не нужный» больше не актуально. Согласен? И мы со спокойной душой докладываем в Кабул: мол, все у нас на мази, дела идут лучше некуда, все занимаются делом и ответственно исполняют свои обязанности — так, Петренко? — Он испытующе заглянул в глаза.

Петренко в свою очередь уставился в бесстыжие зенки Монстра и с вызовом проговорил:

— Я наведу порядок в этой бардачной роте, чего бы мне это ни стоило! Тем не менее благодарю вас и подполковника Заснина за «заботу»… Кстати, в самом скором времени в нашу бригаду собирается наведаться Михаил Шубин, собкор «Комсомолки». Читатели, знаете ли, настойчиво просят рассказать о том, как сложилась дальнейшая судьба «старшего лейтенанта П-ко»…

В этом случае П-ко блефовал лишь наполовину. Шубин и в самом деле показал ему письма от поклонников и гораздо более многочисленных поклонниц своего журналистского таланта, горевших желанием выяснить, где сейчас находятся и чем занимаются вышеупомянутый «старший лейтенант П-ко» и рядовой Кулик.

Между тем на Монстра подействовало: он почти ласково осклабился и отвел глаза в сторону, пряча злые огоньки, мерцавшие в них.

— Примем с распростертыми! — заверил подполковник, причем не столько Хантера, сколько как бы материализовавшийся в кабинете призрак Шубина. — Пусть приезжает, все покажем, обо всем доложим. У нас гласность, нет тайн от прессы, мы открыты для диалога и обмена мнениями.

Монстр ловко жонглировал заголовками из советских газет и журналов последних двух лет — и вдруг переключился, удивив посетителя, который уже развернулся к выходу:

— А вот еще о чем хочу тебя попросить, Петренко. Ты бы избегал в дальнейшем величать старшего лейтенанта Дубягу «внебрачным несчастьем». Нехорошо как-то, оскорбительно… Он тут только что влетел ко мне чуть ли не в слезах — жаловаться. Вы же офицеры!..

«Офицеры!» — хмыкнул про себя Хантер, ловко козырнул и испарился.

Покинув кабинет начальника политотдела, он тут же огорчился: дежурный по штабу сообщил, что его наставник и старший товарищ подполковник Ветла убыл в очередной отпуск, поскольку провел в воюющем Афгане уже больше года (а вообще-то — «ломал» здесь уже второй срок).

Петренко заглянул к майору Дардину — начальнику разведки бригады. Главный разведчик встретил приветливо, тут же зазвал пить кофе. Покуда пили кофе, по просьбе хозяина кабинета Хантер поведал свою историю — с того момента как очнулся на санитарном борту и вплоть до сегодняшнего дня. Дардин слушал внимательно, иногда кое-что уточнял, а то и посмеивался, дивясь некоторым деталям рассказа.

— Знаешь, тезка, — задумчиво промолвил майор, едва старлей умолк, — а ведь я тебя «сватал» — думал, Михалкин отдаст тебя на разведроту. Но «оно» ж такое… — Разведчик поискал подходящее слово, да так и не нашел. — Говорит одно, думает другое, на бумаге пишет третье, на деле выходит четвертое. Я такого перестраховщика в жизни не видел! Ты, верно, знаешь, как у нас на Урале таких хитрецов называют: сам себя наеб…т! — Майор засмеялся. — Так что уж прости, тезка, не сложилось… А вот по твоей новой роте, Александр Николаевич, есть у меня крайне негативная информация. Я тебе ее подарю, но строго секретно, так как надеюсь, что на месте ты сам разберешься, что тут правда, а что «деза» из тех, что без конца подкидывают нам всякие «рафики» и «досты». «Хадовцы» [46] «Хадовцы» — сотрудники афганской службы безопасности ХАД. сообщают, хотя подтверждений из других источников пока нет, что капитан Темиргалиев, казанский татарин по происхождению, побратался с «духами», устроив в своей зоне ответственности что-то вроде несанкционированного перемирия. Дело в том, что здесь, в районе реки Завуль, — Дардин отдернул шторки, за которыми пряталась рабочая карта, — проходит старинная караванная тропа, по которой местные жители водят караваны со всякой всячиной, в том числе с оружием, боеприпасами и дурью. Чтобы помешать этому, в свое время тут выставили десантно-штурмовую роту, разделив на две сторожевые заставы. Однако капитан Темиргалиев — повторяю, по неподтвержденной пока информации, — якобы договорился с местными полевыми командирами на следующих условиях: он перекрывает караванный путь шесть суток в неделю, но в ночь со среды на четверг пропускает караваны без всякого «шурави-кантрол». А в действительности уже три месяца там никто не перекрывает ничего — караваны передвигаются совершенно свободно. Такие дела!