Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна

Недаром, ох недаром, овладевала она искусством каратэ. Спасибо Генриху. Без него она не достигла бы таких бойцовских качеств. Что ж, это, видно, судьба. Рад за Ию. Генрих — надежный друг. За ним она как за каменной стеной. Правда, сама Ия так не считает и при каждом удобном случае подчеркивает, что Генрих без нее давно бы пропал. А он только посмеивается и не возражает. Мне кажется, ему даже нравится, когда Ия говорит об этом вслух. Главное, они нашли друг друга и очень счастливы.

У них оказалось много общего — и взгляды, и интересы, и редкостная целеустремленность, и честность в большом и малом, и многое другое, что отличает цельные натуры. Поэтому, когда ребята без обычного предупреждения, неожиданно к нам нагрянули — а после того злополучного Сережиного дня рождения прошло почти три месяца, как мы не виделись, — я сразу понял: этот визит неспроста.

Разговор завела Ия. Генрих лишь поддакивал и вставлял уточнения и некоторые ремарки.

Слушал я внимательно, так как Ия предупредила, что все это серьезно, и просила меня сосредоточиться, ничего не пропустить из сказанного, чтобы потом принять правильное решение. Надя хлопотала на кухне, Сережа прогуливался недалеко от дома со своим любимцем Джеком — огромным догом с удивительно доброй душой, так что нам никто не мешал спокойно обсудить, как оказалось, действительно острую проблему.

Мне было хорошо известно, что после провалившейся в СССР перестройки и распада Союза партийные и государственные функционеры, лишившись там власти и связанных с этим всевозможных благ, стали искать «теплые места» во всевозможных коммерческих структурах, нередко весьма сомнительного свойства.

Их брали довольно охотно, учитывая прежние связи и влияние. Особое предпочтение отдавалось тем, кто имел дело с предприятиями военно-промышленного комплекса, ибо «оборонная» продукция пользуется большим спросом на мировом рынке. Выход на него — голубая мечта молодого бизнеса стран СНГ и связанного с ним, увы, далеко не юного преступного мира. Но здесь, как известно, конкуренция. Хорошо идет не просто продукция высокого качества, а прежде всего редкая и перспективная — такая, которую не могут предложить другие.

— Но при чем здесь мы? — возмущенно воскликнула дочь, когда я так пространно объяснил возможную причину выхода на них посредника с диким, на ее взгляд, предложением.

— А ты не догадалась? — в свою очередь удивился я.

Ия отрицательно качнула головой. Я взглянул на Генриха. Он пожал плечами:

— На их месте я не стал бы рисковать, идя на контакты с нами: подвести можем.

— Риск для них безусловно есть, — согласился я. — Но что это за риск по сравнению с возможностью получения валюты, выражающейся цифрой со многими нулями? — Вслух поразмышлял: — Нашли нас просто. Думаю, не без помощи моих прежних коллег, посвятивших себя приключениям явно криминального характера. Схема тут, на мой взгляд, проста. Встал вопрос о сбыте строго засекреченного и дорогостоящего товара, такого, как плутоний, достать который им удалось посредством той же самой «оборонки». Кинулись на поиски компетентных людей, главным образом имеющих связи за рубежом, а еще лучше — живущих там. Вспомнили обо мне, загорелись, узнав, где я работаю. И стандартный ход: посылают посредников. Их не смущает, что однажды попытка втянуть нас в грязную игру уже дала осечку. Правда, мы с Ийкой пострадали, но и они получили сполна. Видно, урок не пошел впрок. А скорее всего, интерес тут настолько высок, что можно и переступить через себя, отбросить в сторону законы уголовной вендетты. Не исключено, что командуют, как и прежде, чиновники, стоящие у руля власти, приказывающие своим «шестеркам» идти в бой, невзирая на жертвы. Но как бы там ни было, дело чрезвычайно серьезное, решать самим нельзя. Посоветуюсь с Венсом, — заключил я.

Генрих и Ия согласились, предложили вдобавок посвятить в «проблему» и Дика, тем более что он знает о телефонном звонке и, естественно, спросит — имел ли он последствия. Скрывать что-либо от него нет необходимости и просто не корректно.

— Если вы ему доверяете, то возражений нет, — сказал я, посоветовав в то же время подождать до следующего вечера, когда переговорю с Венсом.

На том и порешили.

К Венсу я питаю не только чувство признательности за его участие в моей судьбе, но и глубокую симпатию и уважение как к высокопрофессиональному специалисту-химику и великолепному организатору, приносящему фирме довольно внушительные дивиденды. Особенно привлекательны его простота и доступность в общении с людьми. К нему можно запросто зайти в любое время, разумеется, если есть для этого причина. Просто так отвлечь его от работы даже на минуту анекдотом или просто шуткой — пустое занятие. Нет, он не сможет тебя оборвать, попросить выйти из кабинета, не мешать. Он, скорее всего, тебя не поймет, хотя выслушает с неизменной улыбкой, разведет руками и уткнется в свои бумаги, тотчас забыв о тебе. Мне такой вариант, о котором много и с различными оттенками часто рассказывали его сослуживцы, не грозил, и потому я смело попросил его милую секретаршу Дженни доложить обо мне, как это принято.