Иван Стрельцов - Спец экстра-класса

Облокотившись на трубчатые перила деревянного пирса, возле которого покачивался белоснежный катер «Буревестник», переводчик алжирского боевика-террориста Абдулла Камаля чеченец Магомед Хусейнов наблюдал за тяжелыми волнами.

Сейчас это уже был не тот исхудалый боевик, заросший длинной бородой, загнанный и до смерти запуганный постоянными преследованиями федеральных спецназовцев. За месяц пребывания на курорте он заметно поправился и посвежел. Вайнах блаженствовал в мирной жизни, где было много доступных женщин и спокойного, не нарушаемого разрывами снарядов сна.

Глядя через перила на изумрудные морские воды, накатывающиеся на поросший морской травой волнолом, Магомед понимал, что вхождение в мирную жизнь для него – лишь короткая передышка, и как напоминание об этом была пятерка арабов, сидящих за столиком открытого кафе. С веселыми возгласами они ели шашлык, не забывая сдабривать еду водкой. Пьянство – смертный грех для правоверных во всем исламском мире, но в Чечне нашли индульгенцию от этого греха: кто-то из умников, внимательно прочитав Коран, пришел к выводу, что Аллах запрещает потреблять напитки из перебродивших плодов винограда. Водка же изначально считалась хлебным вином, а потому к ней легко пристрастились даже самые набожные мусульмане.

Магомед Хусейнов почти с ненавистью посмотрел на веселящихся арабов. В город они могли выходить только в сопровождении переводчика. Внешне боевики ничем не отличались от множества проживающих здесь азербайджанцев, сирийцев и даже палес-тинцев. Но начальник, эмир Бабай, опасался какого-нибудь срыва или нестандартной ситуации, которая сможет раскрыть боевиков и заодно навести на его собственный след, поэтому при арабах всегда находился Магомед.

Практически семь лет Хусейнов вел войну за религиозное государство Ичкерия. Окончив с отличием медресе, он в свое время мечтал о духовном сане, но как-то не сложилось. Когда началась первая чеченская кампания, Магомед записался в ополчение добровольцем, два месяца воевал в развалинах Грозного, потом его перевели в отдельный батальон специального назначения, в который входили снайперши из республик СНГ, погнавшиеся за кровавыми деньгами, и арабские наемники. Одни говорили на русском, другие– на арабском. Бывший командир полеводческой бригады, заменивший майора-танкиста, убитого в последнем бою, плохо знал русский и совсем не знал арабского. Требовался толмач, которым и стал Магомед Хусейнов.

Потом был штаб одного из фронтов, где до конца первой кампании он пробыл старшим переводчиком. После Хасавюртовского мирного соглашения стать муллой снова не получилось – призвали в Департамент государственной безопасности. В ДГБ он подружился со старшим следователем Гасаном Камаевым, с которым они были еще и дальними родственниками. Незадолго до второй чеченской войны Магомеда перевели в аппарат президента Ичкерии. А после начала кровопролитных боев Ушастый направил его в отряд Бабая, где были одни арабские наемники. Эмиру Камалю необходим был переводчик, который знал бы русский язык. До недавнего времени он находился в отряде Абдулла Камаля, пока его не разыскал через своих агентов Гасан Камаев, ставший к тому времени начальником штаба чеченского ОМОНа.

Долго раздумывать Магомед не стал, ему представлялся шанс уйти с этой войны, как боевикам из отряда Бахрама Джамбекова, в начале войны решившим не сражаться с федеральными войсками. Теперь они живут мирной жизнью, многие занимают руководящие посты. Принять предложение Камаева – возможно, это был последний шанс избежать гибели, тюремного заключения, уехать и принять духовное посвящение. В конце концов, по всей России живут мусульмане.

Он исправно выполнял роль разведчика в тылу врага, через тайники оповещая майора Камаева обо всем услышанном. Благодаря ему было уничтожено несколько полевых командиров, в том числе и кровожадный Пастух. Он информировал о маршруте отряда Бабая, и только случайность спасла алжирского наемника и дюжину преданных ему головорезов. Тогда Магомеду не удалось сдаться федеральным войскам и открыть свою истинную роль. Абдулл Камаль постоянно держал его возле себя.

Через две недели они оказались в этом большом курортном городе, поселились по подложным документам в санатории. Весь мир воевал против исламского терроризма и террориста номер один Бека Аравийского, осмелившегося бросить вызов звездно-полосатому флагу. Бабай, как один из приближенных Бека, был в международном розыске, и ему следовало изменить внешность, а на это нужно было время.